Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— Доченька! — расстроилась мама.
— Мам, не расстраивайся, все наладится. Где там папа?
— Слушаю! — ответил отец, который, видимо, взял трубку параллельного телефона.
— Папа, завтра встречаемся у «Рольфа» на Обручева. В одиннадцать ноль-ноль.
— Отлично, дочка, оперативно действуешь, — похвалил ее отец.
— Твоя школа, — улыбнулась Настя.
— Естественно, — согласился Павел Александрович.
— Я еще Юрия попросила помочь мне, так что буду полностью полагаться на мужское мнение.
— Правильно, дочь. Старших по званию надо слушаться!
— Есть, сэр!
— Я не «сэр», я «товарищ полковник».
— Ой, все равно. Ладно, пап, я пойду спать. До завтра.
— Спокойной ночи, — хором пожелали родители.
Настя прислушалась: в гостиной бубнил телевизор, где-то на втором этаже топотали пацаны — обычный семейный вечер. Все заняты, никто ее не будет беспокоить, можно выйти в Сеть.
И сразу, не в бровь, а в глаз, случайная запись из ЖЖ Тагира.
Перефразируя Грибоедова:
Когда ж постранствуешь, вернешься ты домой, то всякой гадостью доволен, как ребенок.
Немного грубовато, но смысл…
Настроение резко улучшилось, и Стася решила, что стоит заглянуть в чат, побеседовать с Тагиром, дабы еще больше укрепить положительный настрой. В чате Тагира не было. Что ж, можно и подождать. Настя листала дневник Тагира и вдруг поняла, что ей кажется иногда странным: в нем уживаются две абсолютно несовместимые личности. Как может один и тот же человек сыпать искрометными слоганами и фразочками и очень тонко, грустно и остро ощущать хрупкость бытия? Как такой оптимист может быть одновременно и фаталистом?
Тайна. Что-то страшное. Что? Стася любила и умела анализировать, но ей почему-то совсем не хотелось препарировать жизнь Тагира. Но мысли не остановишь, нельзя запретить себе думать. Настя не могла представить себе, что может заставить впадать временами в черную меланхолию того мужчину с фотографии, того, кто пишет такой дневник.
Когда Настя в час ночи выключала ноутбук, Тагир так и не появился.
Глава 32
Вторник был морозный и яркий, словно нарисованный красками на стекле.
Алексей устроился в кресле у окна и смотрел на заснеженный сад. Рядом, на полу, сосредоточенно сопел Илюшка: он создавал в альбоме монументальное полотно «Катание на санках с горки в Тимоново». Утром Алексей имел возможность созерцать это дивное зрелище — радостно орущая ребятня скатывалась с горки на потрепанных картонках, образовывала внизу кучу-малу и получала от этого удовольствие. Маргарита Викторовна вязала, что-то бормотал телевизор. Уютная семейная зарисовка.
Алексей чувствовал себя так, словно автор этой картины взял ластик и стирает его, штрих за штрихом, и скоро не останется даже тапочек у кресла.
Сомнения изгрызли душу, словно мыши — кусок сыра. Правильно ли он поступил, согласившись на предложение Анастасии? Он чувствовал себя ответственным за душевный покой этой женщины, сам не понимая почему. Но в одном Алексей был уверен — правду он от нее скрывать не будет. Разве скроешь? Он расскажет Стасе все, и пусть она сама решает, как поступать дальше. Если решит развернуться и уйти, пока не поздно, — что ж, так и надо. Будет больно, но эта боль ничто в сравнении с той, которую Настя испытает, если рискнет окончательно привязаться к нему.
«Откуда ты знаешь, что она к тебе привязана? Она считает тебя просто другом. Вы ни разу не говорили… о любви». Алексей не видел ее глаз, не знал, какая она, — не на плоских фотографиях, в жизни. Может быть, Стасе не очень нужен Тагир. Он хороший собеседник, а сейчас ей чертовски нужно поговорить с кем-то, кто не знает ее полжизни и может взглянуть на ее поступки свежим взглядом. Нужно, чтобы успокоили, сказали, что она все делает правильно. Сейчас у нее нелегкий период в жизни.
Нет, не получалось думать про Настю плохо. Почему-то Алексею казалось, что ее чувства к нему глубже, чем она когда-либо осмеливалась говорить. «И только ты не спросил меня, к кому я ушла…» — «Я — не все».
Зазвонил телефон, Маргарита Викторовна взяла трубку.
— Да?.. Алеша, тебя…
Из трубки несся густой бас:
— Здорово, хлопче! Ну, как твоя жизнь, Алешка Попович? Что не звонишь совсем, друзей забыл?
— Пашка! — Алексей невольно расплылся в улыбке. — Тю, сто лет тебя не слышал. Ты как там, в своей незалежной Украине?
— Та живем потихоньку, — загудел Пашка Ткаченко — старый приятель из Харькова. С ним и с его женой Алексей и Маша познакомились еще в студенческие годы, когда ездили по стране автостопом. — Нинка тебе привет передает, вон из кухни машет. Как там твои?
— Все хорошо, — усмехнулся Алексей. — Илька в первый класс осенью пойдет.
— А вы все пашете на рекламной ниве с Венькой?
— Пашем, куда мы денемся.
— То гарно, — одобрил Пашка. — Слухай, хлопче, я к тебе вот с каким вопросом. Мы в конце марта собираемся к вам, клятым москалям, нагрянуть. Приютите нас на недельку? Не в грязной же Москве мыкаться.
Алексей молчал. Конец марта, обычные дни, отмеченные в календаре. Пока еще удается перескакивать с цифры на цифру, но доскачет ли он до конца? И нужно ли Пашке, его милой жене Ниночке и троим буйным ребятишкам видеть ЭТО?
— Что молчишь, Алешка? Чи связь оборвалась?
— Приезжайте, Паш. Конечно, приезжайте.
— Это хорошо, — обрадовался приятель. — Тогда я тебе в конце месяца звякну, а? Уточним даты, наметим некультурную программу… Нинка-то с ребятней хочет по музеям да магазинам, а мы с тобой да Венькой на рыбалочку… а?
— Я вот дам тебе на рыбалочку! — донесся голос Нины.
Алексей против воли улыбнулся:
— Что ваши душеньки пожелают. Звони, Пашка. Буду ждать.
Когда он положил трубку, Маргарита Викторовна оторвалась от вязания.
— Павел?
— Он. Громогласен и настойчив, как всегда. Собирается приехать вместе с семейством.
— Дядя Паша приедет? — обрадовался Илья. С детьми Ткаченко у него были превосходные отношения. — Ура!
— В конце марта только. — Алексей легонько щелкнул сына по носу.
— Ничего, дождемся, — философски заметил Илюшка и снова уткнулся в альбом, рисовать съезжающих с горки человечков.
Мать смотрела на Алексея с тревогой.
— Алеша, ты так легко согласился. Ты уверен?..
— Уверен, мам. Ну правда, не хмурься так. Все будет хорошо, это же Пашка.
В этот миг он и вправду был уверен, что все будет хорошо. Приедут в конце марта друзья, и есть число, до которого обязательно надо дожить. А в пятницу будет встреча с Настей, и, хотя предстоит нелегкий разговор, сейчас Алексею казалось, он закончится хорошо. Впереди — жизнь, обратный отсчет закончился, можно считать не минусы, а плюсы. Маме Алексей пока ничего не говорил, но обязательно скажет вечером в пятницу. Вдруг он вернется не один?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
