– Но…
– Всего доброго, ваша светлость. – Кэролайн сделала шаг к нему и опустила кольцо в карман его пиджака. – Благодарю вас за то, что зашли и справились о самочувствии моей сестры. Я передам ей об этом в следующий раз, когда мы с ней увидимся. – Кэролайн вышла, а Йен так и продолжал стоять посреди комнаты с весьма глупым видом.
Вдруг гнев его улегся так же быстро, как вспыхнул, и он пошел к выходу.
Мужчина имеет право рассердиться, приговаривал Йен, наливая себе второй бокал виски. Когда женщина делает что-то безрассудное, то он обязан указать ей на ошибку и настоять, чтобы впредь она не была столь легкомысленной. Что до нее, то с ее стороны просто смешно негодовать на разумное поведение, продиктованное заботой. А уж разорвать помолвку из-за небольшого недоразумения…
На самом деле ему еще повезло, что он обнаружил такой непростительный изъян в характере Фионы до, а не после того, как они дали обеты быть вместе до поры, пока смерть не разлучит их.
Йен осушил бокал и снова потянулся к графину. Может быть, когда станет видно дно, у него исчезнет необъяснимое чувство, что он обманывает себя. Но неужели он сам во всем виноват? Господи, что она с ним сделала! Может быть, когда он придет в себя, то подумает, не представить ли ему в парламент законопроект, запрещающий женщинам ставить мужчин в положение, когда они чувствуют себя виноватыми, будучи на самом деле разумными, рациональными, последовательными и требовательными существами. Да, чертовски привлекательная идея. Он назовет свое детище законом Фионы в память о том, как безжалостно и каверзно она изувечила его сердце.
Кто-то вторгся в его сон, и Йен открыл глаза. Хотя и с трудом, ему все же удалось разглядеть кузенa.
– Ну и ну! – Гарри наполнил свой бокал. – Какое вытянувшееся лицо! У вас что, умерла любимая лошадь?
Лгать не было смысла. Возможно, в вечерней газете уже появилось объяснение, знаменующее крах всех его надежд.
– Хуже. Фиона разорвала помолвку!
– Ах вот оно что! Ну что ж, в море много других рыбок.
– Гарри, вы идиот. Фиона не рыбка, и других похожих на нее не существует.
– Увы, Йен, я реалист. – Кузен уселся на подлокотник кресла. – Вы не принц, от брачного союза которого зависит судьба королевства, и ваши карманы набиты деньгами. Если вам нужна жена, одна женщина подойдет точно также, как другая. В леди Фионе Тернбридж нет ничего особенного.
Гарри не сказал бы так, если бы знал ее, подумал Йен, если бы когда-нибудь видел ее невинную улыбку, в уголках которой таилось что-то греховное.
– Уходите, Гарри.
– Готов, вместе с вами. Пошли-ка по клубам, – бодро сказал кузен, – это отвлечет вас от маленькой неудачи. Мы найдем хорошеньких девиц и…
– Нет, я не пойду.
– К тому времени, когда взойдет солнце, вы будете говорить: «Фиона? Кто это?»
Вот тут кузен ошибся: Йен на краю могилы готов был шептать это имя.
– Гарри, я совсем не расположен шутить, и я не такой легковесный человек, как вы.
– Точно такой же, – возразил кузен. – Вы только хотите казаться другим. Это все воспитание, служба короне и прочие завитушки, а соскреби их – и вы обычный человек, с теми же потребностями и желаниями, что и у остальных.
– Я – герцог.
– А это означает следующее: вы можете получить все, что вам угодно, не прилагая усилий. Предлагаю следующее: вы посылаете леди Фионе всякие миленькие штучки вместе с парочкой записок, в которых выражаете раскаяние за все, что вы сделали не так, и просите ее изменить решение и выйти за вас замуж.
– Фиона не прельстится миленькими штучками. Только что она вернула мне кольцо.
– Фиона – женщина, и этим все сказано.
Голова Йена упала на мягкую спинку кресла.
– Неудивительно, что вы не женаты, Гарри.
– Ладно, положим, она не прельстится, зато это произведет впечатление на ее окружение, и ей могут напомнить, что сделаться герцогиней – не самая худшая участь для любой дамы. Если у нее осталось хотя бы малейшее сожаление по поводу того, что она так опрометчиво бросила вас, этого может оказаться достаточно, чтобы она снова стала благоразумной.
Йен встрепенулся. Пожалуй, это имело смысл, но нужно будет очень постараться.
– Итак, – продолжал бубнить Гарри, – попытайтесь придумать что-нибудь особенное, молите о прощении и все такое.
О чем это он? Ах да, о прощении.
– Мне нужно переговорить с ней лично.
– Тогда сделайте это.
– Как? Она не хочет меня видеть и ненавидит меня, я не знаю почему.
– Ну, тогда поток дорогих подарков и искусно сочиненные записки. Это ваш единственный шанс, за исключением того, чтобы найти ей замену.
– Не хочу я никакой замены!
Гарри со стоном постучал кулаком по своему лбу:
– Господи, куда подевался ваш разум! Даже у меня уже заболела голова…
Йен поморщился:
– Вы – самая худшая головная боль.
– А вы? Выпивка никогда не шла вам на пользу, знаете ли.
– И что?
– То, что на самом деле дела обстоят вовсе не так плохо, как вам кажется. – Гарри ухмыльнулся. – Ваша оценка происшедшего и ваши решения продиктованы количеством выпитого виски.
– Что ж, может быть. – Йен поднял бровь, однако это не помогло ему сосредоточиться.
– Немного подождем и пойдем куда-нибудь. Нет ничего более жалкого, чем мужчина, который сидит, напивается и рыдает о том, что его бросили.
– Я не рыдаю!
– Но вид у вас все равно жалкий. Бога ради, где ваша гордость, Йен? Неужели вы хотите, чтобы все думали, будто вас обвели вокруг пальца?
– Вовсе нет.
– Вот и прекрасно.
Гарри отодвинул стакан с виски и поднялся. Поставив бокалы на край стола, он протянул руку Йену:
– Позвольте, я помогу вам подняться.
– Если я не могу сам встать на ноги, – запротестовал Йен, – мне не стоит выходить из дома.
Однако после нескольких попыток он все же поднялся, решив, что, если Фиона уже вернулась, ему все же следует пойти к Райлендам.
– Вперед! – Гарри протянул ему пиджак. – Нет никаких причин запираться в доме и ждать, когда к сумасбродной Фионе вернется разум.
Йен пожал плечами. Было что-то такое, чего он не заметил, не учел, и теперь ему надо понять это.
– Я должен использовать шанс, так?
– Да, я уверен в этом.
– Но все равно что-то не складывается…
– Если мы немного поспешим, – заметил Гарри, – у нас хватит времени побывать у ювелиров и заскочить в один-другой цветочный магазинчик. Вы начнете осыпать ее дождем блестящих и благоухающих штучек, а тем временем… Я настоятельно рекомендую вам держаться в стороне, приятно проводить время и не думать обо всем этом – пусть все идет как идет.
