Снова раздался трубный глас. Затаив дыхание, Кэтрин следила, как огромные лошади, развернувшись, понесли противников в противоположные концы арены, и мучилась тем, что столь многое доверено решить удару клинка. Отсалютовав своему королю, Девлин надел шлем и сдерживал горячую лошадь, ожидая, пока трубы возвестят о начале боя. Когда прозвучал сигнал, Кэт наклонилась вперед, наблюдая, как его жеребец нетерпеливо рванулся вперед, глухо стуча копытами по мягкому дерну. Опустив копья, мужчины скакали навстречу друг другу, ища возможность сбросить с лошади или разоружить противника. Когда они встретились, раздался громкий стук, копье Девлина, ударившись о щит Джона, скользнуло вверх, не причинив вреда. Копье Джона попало прямо в центр крепкого щита брата и с громким треском сломалось пополам. С досадой швырнув вниз обломок, Джон повернул лошадь и поскакал к своей палатке за новым копьем. Ни одному из всадников не удалось выбить противника из седла, и они приготовились к следующей попытке. Питая отвращение к тому, что будет происходить, Кэтрин сидела, стиснув зубы и сжав руки в кулаки. Боже правый, до чего ей было ненавистно это состязание! Ей хотелось, чтобы оно поскорее закончилось победой Девлина, и она могла почувствовать себя в безопасности в объятиях сильных знакомых рук. А что, если он проиграет? Что, если Джон так хорошо все подготовил, что ему удастся убить Девлина? Кэт тихо застонала, моля Бога, чтобы такого не случилось.
Услышав вырвавшийся у Кэтрин тихий испуганный стон, Вильгельм, скользнул взглядом по сидевшей рядом с ним съежившейся девушке. У него не было никаких сомнений в том, кого она предпочитала, и он одобрял ее выбор. Стук копыт снова привлек внимание Вильгельма к арене, где Девлин и Бофор опять съезжались.
Удары копий о шиты громом прогремели в ушах зрителей. Девлин потянулся вслед за копьем, стараясь своим весом придать удару силу и выбить Джона из седла с высокой лукой. Лошадь Джона приняла на себя всю силу атаки, когда боевой конь Девлина налетел на нее, и, споткнувшись, чуть не сбросила Джона через голову на землю. Прорычав проклятие, Джон потянул вверх поводья, чтобы удержать лошадь на ногах. Ему с трудом удалось спасти животное от падения, но зато он сам чуть не потерял равновесия;
его щит криво повис, а копье упало на землю. Понимая, что остался безоружным и незащищенным, Джон соскочил со спины жеребца и выхватил тяжелый меч.
– Иди отведай моей стали! – поддразнил он Девлина. Холодный металл блеснул на солнце, и глаза Джона свирепо вспыхнули под опущенным забралом. – Ты осмелишься биться со мной пешим, брат?
Помрачнев и ничего не ответив, Девлин спешился и, остановившись в нескольких шагах от Джона, достал меч, отвечая на вызов брата. Он решил идти до конца. Размахивая мечом, Девлин бросился вперед и обрушил на брата бесконечный град ударов. Защищаясь от острых клинков. оба мужчины держали щиты высоко поднятыми. Соперники были почти одного роста и обладали примерно одинаковой силой, так что борьба шла на равных. Вскоре стало ясно, что победителем станет тот, кто окажется более выносливым, и каждый твердо решил продержаться дольше другого. Постепенно рука Джона начала ощущать тяжесть меча, и Бофор пристально посмотрел на брата. Перед сражением Джон нашел верного человека, который выполнил его приказание. Меч Девлина из лучшей толедской стали был ослаблен, но мастер знал свое дело и сделал все так искусно, что никто не сможет это определить, в этом Джон был уверен. Злорадная улыбка мелькнула у него на губах; отражая удары Девлина, Джон ждал, когда сработает его коварный план.
Такой момент наступил, когда Девлин обнаружил брешь в защите Джона и постарался ею воспользоваться. Замахнувшись мечом, он с такой силой опустил его, что Джон с трудом парировал удар. Обычно при таком ударе меч нападающего, скользнув по клинку противника, вонзался в державшую его руку. Но к величайшему удивлению и досаде Девлина, его клинок неожиданно треснул, и у него в руке осталась лишь рукоять сломавшегося меча. Затем меч Джона высоко поднялся вверх и, со свистом опустившись вниз, мощно врезался в щит Девлина. Стремясь убить брата, Джон со всех сторон обрушивал на Девлина смертоносные удары. В конце концов Девлин был вынужден опуститься на колено; одной рукой он поднял над собой щит, чтобы защитить голову, а другой – лихорадочно старался вытащить из-за пояса боевой топор.
Охваченная ужасом, Кэтрин в отчаянии вскочила на ноги – у нее на глазах самые страшные ее опасения превращались в реальность. Не помня себя, она обернулась к Вильгельму и, не заботясь о том, что сидящие рядом могут услышать, как непочтительно она обращается к могущественному королю, воскликнула:
– Ваше величество! Значит, битва до смерти? Значит, Девлина убьют у нас на глазах, и никто не остановит руку Джона?
– Следите за собой, миледи, – холодно ответил король, быстро накрыв рукой ее руку.
– Прошу извинить меня, ваше величество, – тихо прошептала она, осознав свое поведение, и склонила голову. – Но я боюсь за него. – Аметистовые глаза Кэтрин наполнились слезами.
Неприкрытое страдание девушки смягчило Вильгельма. Убрав руку, он снова обернулся к соперникам на поле и недовольно нахмурился, увидев, что Джон де Бофор не соблюдает правила, установленные для поединка. Было решено, что битва продолжается до тех пор, пока один из соперников не окажется поверженным на землю или не будет ранен, однако Бофор, по-видимому, был твердо настроен убить брата. Взмахом руки Вильгельм подозвал к себе стражника и велел ему остановить бой. Но прежде чем воин успел выполнить его приказание, Девлину удалось вытащить свой топор. Быстро повернувшись, он метнулся вперед и мгновенно оказался вне пределов досягаемости Джона. Резко брошенный, острый как бритва топор попал Джону в бедро, но, защищенный плотной кольчугой, Джон получил лишь поверхностную рану, а ярость добавила ему силы. Он бросился вперед, чтобы пригвоздить брата мечом к земле, но споткнулся о каблук Девлина и, не удержавшись на ногах, растянулся на утрамбованной площадке. Сверкнула сталь, рыцари в кольчугах, сплетясь в клубок, покатились по земле, и скоро зрители уже не могли отличить одного от другого.
Кэтрин с такой силой сжимала подлокотники кресла, что у нее онемели пальцы. «Милостивый Боже, – взмолилась она, – сделай так, чтобы победил Девлин!» Был момент, когда Девлин оттолкнул Джона и оставил его стонать на земле. Но облегчение Кэтрин было недолгим. Джон с перекошенным от боли и ненависти лицом поднялся на дрожащие ноги.
– Я насажу тебя на вертел, как кабана! – прорычал Джон. – Неужели ты собираешься победить этим? – Он с презрением кивнул на боевой топор с короткой ручкой.
– Да, – не остался в долгу Девлин, – этого вполне достаточно, чтобы убить шакала!
Обезумев, Джон с глухим рычанием бросился на брата, но Девлин ловко отвел в сторону его разящий клинок. Джона с высоко поднятым мечом развернуло, он не успел уклониться от топора Девлина, а лишь заметил блеск солнечного луча, отразившегося от широкого лезвия, и почувствовал острую боль от удара. Медленно повернувшись, он взмахнул острым мечом и, к своему величайшему удовлетворению, почувствовал, что удар достиг цели, услышал, как Девлин хрипло взвыл от боли, и краем глаза увидел, как его брат, истекая кровью, опустился на землю. Девлин остался неподвижно лежать в красной луже крови, а Джон с торжествующей широкой улыбкой повернулся к королевской ложе.
