Пока парализованный старикан валялся в постели, Раднук прибрал к рукам все его дела, добровольно «взвалив на свои хрупкие плечи непосильную тяжесть забот о духовном наследии королевства». А затем, когда боги приняли, наконец, многострадальную душу первосвященника, за выбором нового дело не стало. Куал-Анари-Второй, недолго думая, отдал этот пост Раднуку. Кому же еще? Ведь король к тому времени просто души в нем не чаял.
В загребущих руках младшего отпрыска рода Кресов сосредоточилась высшая духовная власть всего государства. Казалось бы, что еще требовать от жизни аристократу далеко не первой знатности? Добился, чего хотел…
Однако Раднук и не думал успокаиваться. Над ним оставался еще один человек, самый последний и в то же время самый первый в действующей иерархии — король Куалорна.
Но прежде чем до него добраться, требовалось как следует укрепить тылы.
Большинство людей Раднук считал недальновидными глупцами. Но ни в коем случае не идиотами, нет. Что до храмовников, которые всегда его окружали, дураков там не было вовсе. А жаль. С ними многое бы далось куда проще.
К сожалению, храмовники прекрасно умеют шевелить мозгами. И все видят, ведь глаза у них тоже есть. Немудрено, что стремительное возвышение Раднука и череда странных «случайностей», печально сказавшихся на здоровье многих его оппонентов, не остались незамеченными. Храмовая братия давно шушукалась, а после скоропостижной смерти старого кардинала заговорила о своих подозрениях в полный голос.
В руководстве духовенства назревал раскол. По крайней мере, в его столичной епархии. С этим срочно надо было что-то делать.
Используя проверенные методы, при помощи все той же храмовой стражи, которая давно стала личной гвардией Раднука, вновь избранный кардинал приступил к тщательному наведению «порядка». Правда, на этот раз действовать пришлось через третьих, а то и четвертых лиц, более осторожно, с оглядкой.
Закулисная борьба затянулась на долгие пять лет. Зато принесла вполне ожидаемые плоды. Постепенно все храмы в столице перешли под начало людей, верных кардиналу или же просто предпочитающих помалкивать в маску.
Нет, не так. Чего себе-то врать. Одного хранителя он все же прозевал. Кто бы мог подумать, что тихоня Лебой, которому Раднук доверил возглавить храм Безликого в надежде на скорое увядание этой веры, абсолютно все испортит. Немногословный, бесхребетный слюнтяй, каким его знали все вплоть до этого назначения, неожиданно стал блистать красноречием. Его популярность вознеслась до небес. Он быстро вошел во вкус и уже не ограничивался скромными богослужениями в храме. Все чаще Лебоя можно было встретить где-нибудь на площади, на улице, а то и в чистом поле среди пахарей, где он без устали болтал, прославляя Безликого. Народ, как стадо тупых бутунов, подвластное воле пастуха, завороженно внимал хранителю. А глаза, которыми эта толпа идиотов буквально пожирала проповедника, пылали ярким огнем фанатичной веры.
А тут еще король заговорил о скором замужестве дочери, которое породнит Куалов с Лемисами и окончательно сблизит два государства. Как будто заразительных проповедей Лебоя мало.
Впрочем, разобраться с единственным выскочкой всегда успеется. Это может и подождать. Лебой сам слетит с пьедестала, если клан Куал, упрямо продолжающий гнуть спину перед Безликим, будет низвергнут.
«Один глупый хранитель не в силах что-либо изменить», — полагал Раднук.
Боги, как же он ошибался!
Почти два десятка лет осторожной, кропотливой работы по перековке сознания людей и нагнетанию неприязни к Безликому пошли кочану под хвост. А ведь ничто не указывало на провал. Переворот обещал быть удачным во всех отношениях.
Большую часть баронов удалось переманить на свою сторону. Политика Куал-Анари-Второго изрядно этому поспособствовала. Своих землевладельцев он обложил тяжкими поборами, не давая богатеть и купаться в роскоши, как раньше. Сократил поставки в соседние государства, взвинтив цены выше всяких мыслимых пределов, чем превратил своих в меру нейтральных соседей в заклятых врагов. Добросовестно игнорировал (с подсказки Раднука, конечно) все обращения хранителей, взывающих (по настоянию все того же кардинала) к разуму короля, ополчив против себя еще и храмовников.
Да что там. Одни гололицые чего стоили. Их ненавидели все. Даже Анари, хоть он в этом и не признавался. Жилище пришельцев — огромные хранилища, под завязку набитые продуктами, — под боком у населения, которое нещадно грабили, серьезно нервировало людей. А поддержка гололицыми культа Безликого была только на руку.
И все бы хорошо, но гололицых боялись. Многие по-прежнему считали их божественными посланниками Небес.
Да, они летали через Бездну благодаря какой-то своей необычайной магии. Но были такими же существами из плоти и крови, что и обычные люди. Значит, с ними вполне можно справиться. К тому же Анари уверял, что в случае войны в Куалорне гололицые не станут вмешиваться. Раднук был склонен этому верить. И снова рискнул.
Свадьба Таяны с Безликим преследовала две цели. Во-первых, это раз и навсегда рассорило бы Куалорн с Лемисорном. Во-вторых, лишило бы Куалов наследника. Тогда появления претендента на трон в обозримом будущем Раднуку не грозит. Оставалось избавиться от короля и подчинить себе девчонку. Правда, если в успехе первого пункта кардинал был полностью уверен, то второй вызывал сомнения. Таяна еще та стерва. Упрямая на всю голову, как и ее папаша.
Нет, иного выхода он ей не оставит. Если принцесса окажется настолько глупой, что не согласится занять отцовский трон в качестве бессловесной куклы, Раднук прирежет ее прямо в храме. Оттуда он должен выйти уже правителем этой страны. А чтобы у народа не было времени пораскинуть мозгами и выбрать другого короля, кардинал договорился со всеми тремя соседями о том, что те сообща введут в Куалорн свои войска.
Война — лучший способ избавиться от неугодных, стать героем самому и завоевать доверие народа. Тем более когда ее сценарий согласован с «врагами». Они не пойдут до конца, лишь обозначат направления ударов. Каждый остановится там, где заранее оговорено. Вейсы отрежут страну от Лемисорна, Привы оттяпают южную оконечность, а Эльты выйдут к правому берегу Сарата на излучине реки, захватив часть плодородных земель в долине.
Вот и все. Только треть страны. Цена, которую Раднук согласился заплатить за вожделенную власть. Зато на остальных двух третях ему никто не указ. Это его королевство, его Кресорн, где младший из Кресов станет полноправным, единоличным хозяином, каким всегда мечтал быть…
* * *
— Послушай меня, старик, — вывел Раднука из задумчивости голос Прив-Лабера. — Ты просил нас идти к столице, чтобы посадить тебя на трон. Сулишь богатства и новые земли, о которых прежде разговора между нами не было. Мы согласились… Но где теперь Вейсы? Их нет. А войско Куалов есть, и оно идет сюда. Поэтому дальше я с места не сдвинусь.
— Что?! — Раднук вскочил со шкур, возмущенно сжимая сухие кулаки. — Ты не можешь! Ты же обещал!..
