Книга Связанные навеки - Марина Серова

В палате Иды Леманн собралась большая шумная компания. Ида восседала в постели, обложенная со всех сторон подушками. Гости пристроились кто где сумел. Николай Богацкий присел на край кровати и время от времени поглаживал руку Иды. Кротов ходил из угла в угол, заявив, что сидеть на месте, когда вокруг кипят такие страсти, он не в состоянии. Столичный племянник расположился прямо на полу. Синяки и ссадины почти зажили, и теперь он выглядел гораздо лучше, чем в день нашего знакомства. Богацкий-младший стоял у окна, облокотившись на подоконник. Мне выделили место на единственном стуле, предварительно расположив его напротив Идиного ложа. У Иды на коленях, поверх одеяла, красовалась Звезда Дунэдайн.

– Симпатичная вещица, – похвалил племянник.

– Фамильная реликвия! – с благоговением произнесла Ида.

– Да ну их к лешему, ценности ваши, – прямодушно заявил Кротов. – От всех этих фамильных ценностей – одни неприятности.

– Так ли уж одни неприятности? – возразил Николай Богацкий.

– А то нет? Да вы историю изучите! Полистайте страницы жизни всех этих богачей, тогда сразу со мной согласитесь. Ведь во все времена так было. Что ни драгоценность, то грабежи, убийства и поломанные судьбы.

– Ну, вы загнули! Одно дело – фамильные драгоценности царей каких, а другое – дедова брошь, – вступился за Идину брошь племянник.

– Не вижу разницы! Ведь человек-то все равно пострадал. Следовательно, судьба поломана.

– Ничего у меня не поломано! – возмутилась Ида. – Я, может, благодаря этой истории племянника обрела.

Она одарила столичного гостя нежным взглядом. Племянник ответил ей тем же.

– Да я разве про вас Идочка? Я про Вадьку Катерининого.

– А чего про него говорить? Поделом ему досталось. Да и Катерина хороша. Вырастила дите, а разума в него вложить времени не хватило. Это ж надо такое придумать! Отличительный знак Следопытов Севера! Совсем заигрался парнишка, – Ида вздохнула. – Если бы не Татьянка, плакала бы моя Звезда.

– Как же вы на Вадима вышли?

Это уже Богацкий-младший ко мне обратился.

– Благодаря вам, Андрей, – призналась я.

– Я-то тут с какого боку-припеку?

– Правда, Танюшенька, чего ради вы с ним своей славой делитесь? Андрюша на этот раз сидел себе в отделе и сидел. Поисками Звезды не занимался, так ведь, Андрюша? – поспешил восстановить справедливость Николай.

– Иногда вовсе не обязательно носиться по городам и весям, чтобы отыскать решение сложной задачи, – нравоучительно произнесла я. – И случай со Звездой – яркий тому пример. Помните, Андрей, вы пригласили меня на ужин? За ужином вы упомянули, что Ида называла свою брошь именем, позаимствованным из произведений Толкиена. Когда я вернулась в гостиничный номер, то стала размышлять о том, как и где мне искать вора. Изучала улики, анализировала послание, но мысли мои невольно возвращались к Звезде, а от нее – к теме фантастики. Благодаря этому фраза о выдворении меня из города в послании Вадима и проассоциировалась в моей голове с пришельцами. Ну а уж после того, как мелькнуло слово «пришельцы», клубочек стал раскручиваться по инерции. Я вспомнила, что видела в квартире Катерины целую кипу журналов, рекламирующих компьютерные игры. В том числе журнал, на котором была изображена реклама игры «Убийцы из космоса» и знакомая фраза про пришельцев.

– Надо заметить, что и я сыграла не последнюю роль в деле разоблачения преступника! – заявила тетушка Ида.

Мы дружно рассмеялись, а Ида обиженно поджала губы. Чтобы сгладить впечатление от нашего всеобщего, неуместного, по мнению пожилой женщины, веселья, я поспешила подтвердить ее слова:

– Это правда, друзья! Великолепная память тетушки Иды помогла мне в расследовании не меньше. Когда рано утром я ворвалась в палату тетушки и потребовала вспомнить, кто из ее знакомых знал о присвоенном броши имени, она сообщила, что время от времени давала Вадиму поручения отнести на почту письма или передать их матери. Однажды тетушка обмолвилась, что никак не может отыскать достойного наследника для Звезды Дунэдайн. Вадим в тот раз проявил не свойственный ему интерес к делам соседки. Все расспрашивал и расспрашивал: что за звезда да откуда и как выглядит. Но тетушка вспомнила не только это. Она вспомнила, что Вадим был свидетелем ее разговора с Николаем. После моего отъезда Ида, расстроенная, звонила Николаю – посетовать на то, что надежда обрести в моем лице долгожданную родственницу не оправдалась. А еще обмолвилась, что готова отдать брошь первому из родственников, кто переступит ее порог. Раз, мол, достойного найти не удается, то хоть от ответственности избавится. Фраза была сказана в порыве чувств, но оказалась роковой.

– Это я тогда так думала, – прервала мой рассказ Ида. – Пока с племянником Петруши не примирилась. И это, к слову сказать, тоже благодаря Татьянке! Это она передала мне содержание разговора с племянником. Я, как только услышала, какие благородные мотивы им двигали, когда он собирался ко мне, так сразу в его отделение побежала. Благо, он, как и я, в больнице в это время лежал.

Мы снова дружно рассмеялись. Только тетушка Ида могла назвать нахождение в больнице благом! А я живо вспомнила, как сижу в больничной палате и убеждаю Иду, что странно одетый столичный племянник имеет тонкую организацию и отзывчивую душу. Помнится, на убеждение мне пришлось потратить часа полтора. О потраченном времени я не жалею. Результат превзошел самые смелые ожидания. За каких-то двенадцать часов знакомства Ида и племянник превратились в идиллическую пару «тетушка – племянник». Глядя на них сейчас, трудно было представить, что несколько дней назад эта парочка рассталась врагами.

На сей раз на наш смех тетушка Ида не обиделась. Только сказала:

– Смейтесь, зубоскалы. Смех жизнь продлевает, – и ласково посмотрела на племянника.

– Я все никак в толк не возьму, – вступил в разговор сосед Иды Кротов, – как этот парнишка задумал такое дело и, самое главное, зачем ему эта брошь?