– Сейчас времена не те, – то ли с грустью, то ли с одобрением говорил отец, продолжая свои наставления. – Я-то хорошо учился. Шибко хорошо. Но не получилось у меня. Семью надо было кормить. А потом ты появился. Тебя на ноги надо было подымать. Тут уж не до учебы. Я-то мог. Оно чего там не смочь. Может, академиком бы получился. Ан нет, не сложилось у меня. Пришлось к слесарному делу приспособиться. Но мы с матерью думаем, что коли у нас не вышло в люди выйти, то на тебя одна надежда и осталась. Так что, учись. Учись, Пашка. Не шеболдыжничай, в люди выходи. А ежели поступишь в институт какой, то прямо сразу тебе машину подарю!
Паша задумчиво улыбался и кивал. Он совершенно не слышал, что сказал отец. Не слушал и не слышал. Он был далеко-далеко в своих мыслях.
– Ты слышал, что я сказал-то тебе? – Металл в голосе отца заставил Пашу вздрогнуть.
Он сообразил, что пропустил что-то важное, если отец переспрашивает его.
– Прости, папа, я просто задумался. Задумался о нелегкой судьбе твоего поколения. Задумался о том, как тебе пришлось несладко в это тревожное послевоенное время.
Черты отца смягчились.
– Я говорю, что коли учиться пойдешь, так сразу тебе машину подарю, – повторил отец почти ласково.
– Машину?! – Глаза Паши загорелись и почти с нежностью посмотрели на суровые складки отцовского рта.
Нет, отец явно не шутил, он говорил совершенно серьезно. Да отец и не шутил-то никогда.
– Машину! – повторил отец, рубанув рукой воздух. – «Москвича».
– «Москвича»? – переспросил несколько растерявшийся сын.
– Ага, «Москвич»! Четыреста двенадцатый! Новый… ему и двенадцати лет нету. У нас бригадир продавать собирается.
Новые перспективы, широкие горизонты замаячили вдруг перед Пашей. В эпоху тотального дефицита и низкого уровня жизни жителей периферии «Москвич-412», пусть и подержанный, считался пределом мечтаний. «Все девки мои!» – заранее радовался Паша. Точнее, он не радовался, а ликовал, предвкушая возможности, позволительные владельцу собственного авто.
А технику Паша любил. Любил всегда. Вероятно, та самая любовь к технике и толкнула его на то, что старым отцовским коловоротом Паша насверлил десяток отверстий в женском отделении городской бани, за что его чуть не поставили на учет в детской комнате милиции. А теперь у него, у Павла, будет своя техника. От этой мысли захватывало дух.
Ближайшие Пашины друзья, Славик и Женя, были незамедлительно введены в курс дела.
– Клево! – порадовался за друга Женя.
– Заманчиво, – проговорил Славик, втайне надеясь извлечь из этого выгоду и для себя. – Очень даже заманчиво…
– Дело за малым, – вернул ребят с небес на землю Женя. – Осталось в институт поступить.
– Да уж! – почесал голову Паша.
Паша и Славик перелопатили вдоль и поперек справочник абитуриента и, разведав обстановку у знакомых, пришли к выводу, что лучше, чем факультет роботизации и автоматизации производства в Политехническом институте родного города, ничего нет. Звучит престижно, а на самом деле на факультете готовят специалистов по обслуживанию станков с числовым программным управлением.
«Поступают все! – заверили их. – Там конкурс никакой. Берут даже дебилов». Паша и особенно Славик дебилами себя не считали, но такая гарантия их вполне окрыляла. «А еще, – добавил советчик, – роботизация и автоматизация производства, сокращенно РАП, расшифровывается как рай для алкашей и придурков».
– Прикольно, – похвалил Паша.
– Круто! Все, Пашка, считай, что машина у тебя в кармане. Точнее, считай себя уже на машине, снимающим девчонок.
– А экзамены? Там же еще и экзамены? – спросил объективно оценивающий свои знания Паша.
– Никого не волнуйся! – успокоил его приятель. – Прорвемся! Сейчас надо уже думать, куда на права пойдем сдавать.
– Ты тоже хочешь водить научиться? – обрадовался Паша.
Славик хоть и был человеком с небольшим жизненным опытом, но задатки пройдохи впитал с молоком матери, которое в промышленных масштабах приносилось хозяйственной мамой Любой домой. А работала Люба в продовольственном магазине, где разбавляла водой коровье молоко. А еще Слава был практичным молодым человеком, который в грядущие времена строительства капитализма займет свою нишу, точнее, свое хозяйское место под солнцем на собственной яхте. А пока яхта на горизонте не показалась, Славик отчетливо представлял себе, что «Москвич» – это тоже ничего. Ничего и лучше, чем совсем ничего. Справедливо полагая, что друг Паша обязательно даст порулить и ему, Славику, он решил настойчиво держаться рядом с Пашей.
– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Славик. – В конце концов, что мне может помешать когда-нибудь завести свою собственную машину? А права, они уже будут. Да и тебя? Как я могу тебя, своего лучшего друга, бросить на произвол судьбы? Как представлю тебя одного в автомобиле, так сердце кровью наливается…
– Здорово! – еще раз порадовался решению друга Паша. – Значит, вместе? Всегда и везде вместе?
– Ну конечно! И в институт, и на курсы вождения. Всегда вместе. Предлагаю обмыть это.
– Как это? – не понял Паша.
– Ну, спрыснуть. Отметить то есть.
Паша тогда не пил. Точнее, он пробовал с ребятами пить водку, но она ему не пришлась по вкусу. А еще на выпускном он с товарищами выпили по глотку крепленого вина. На этом и его знакомство с самым популярным и, пожалуй, единственным развлечением в Советском Союзе и ограничивалось.
– Славик, а если мать узнает? А если отец догадается?!
– Да ладно тебе. Че ты, как маленький? Пивка просто попьем. И все! За час все выветрится. Я уж сто раз так делал… И никто не заметит. Ты, главное, никого не волнуйся.
Славик умолчал о том, что и его мама, и тем более папа домой приходят в таком состоянии, что им далеко не до воспитания Славика.
– Ну, если пивка… – все еще сомневался Паша.
– Только пиво, – пообещал Славик.
– Но немного!
– Конечно, немного! – засуетился Славик. – Зачем нам много? Три литра возьмем – и ладно.
– Три литра?! А мы столько выпьем?
Славик засмеялся. Неопытность Паши в этих вопросах его сильно развеселила.
– Выпьем! – твердо и уверенно ответил Славик, когда перестал смеяться. – Выпьем, и тебе это покажется мало.
А потом Паша долго сидел в кустах за домом. Сидел и выветривался.
– Где шлялся? – строго спросил отец, когда Паша несмело переступил порог дома.
– Так в институт поступал. Точнее, думал, куда поступать.
– Надумал?
– Надумал.
– Ну и куда же?
– А в политех решили поступать. На роботизацию и автоматизацию. За роботами – будущее… – Блеск в глазах Паши отец принял за искренний интерес к роботизации в целом и учебе в частности.
