* * *
Ослепительно белые, словно сахарные головы, стены, десятки вздымающихся к небу минаретов, виднеющиеся за ним синие горы, пальмы, торчащие почти у самых причалов – таким встретил Раничева Алжир, будущая столица пиратов. Пока же разбойный промысел здесь не то чтобы начинался – он в этом городе был всегда, – но не вошел еще в полную силу, а только лишь ее набирал. Еще Средиземное море не превратилось в мусульманское озеро, еще грозно щетинилась на востоке Византия, догнивающая империя ромеев, ныне с потрохами продавшаяся генузцам и ждущая смерти под копытами турецких коней, еще не только поклонники Магомета бороздили синие волны – разбойников-христиан было ничуть не меньше. Все это вполне осознавал Иван, ступая с причала на песчаную землю Северной Африки. Алжир, величественный и богатейший Алжир расстилался перед ним во всей своей красе. Касба – так называли этот город в Алжире, местные же произносили более мягко – Касьба – и гордились своим городом и гаванью, полной судов.
Просторный дом Абу Вахида находился в глубине города, в богатом квартале Фасх. Крепкие ворота, дворец в три этажа с витыми колоннами, внутренний дворик… двор… дворище! С прудом, беседкой и садом, тенистые пальмы… Что еще? Гарем, несколько кораблей – три галеры и шесть мелких фелюк – все это составляло значительное имущество раиса. Казалось бы, чего не жить? Однако была у Абу Вахида одна порочная страсть, преследуемая Кораном. Раис был игрок, и игрок страстный. Пара костей, метательный стаканчик – и вот он, сладостный миг удачи!
В одной майхоне, в том же квартале, – а кого стесняться после удачных набегов? – Абу Вахид сначала проиграл фелюки… Потом две галеры… И почти всех рабов. Хотел поставить дом, но вовремя остановился, вернее, остановили друзья, пригрозив гневом правителя Мухаммада. Впрочем, что раису его гнев? По сути – правителя в Алжире и не было, так, одна видимость, марионетка тунисского дея, а временами – властелина Марокко. Постоянные междоусобицы, разжигаемые султанами Марокко, делали свое черное дело. А сколько было претендентов на алжирский престол! Абдаллах Абу Мухаммад, Мухаммад Абу Абдаллах, Саид ибн Муса… это еще из самых знатных. Вот и делали раисы все, что хотели, совсем не боясь верховного властелина.
Проигравшись в пух и прах, Абу Вахид вернулся домой лишь к утру. Сразу прошел в гарем, велев евнуху принести вина. А утром явились люди кади – описывать проигранное имущество. Раис уже отошел от проигрыша – в первый раз, что ли? – и встретил описчиков довольно любезно. Те быстро пересчитали всех рабов и, пригласив кузнеца, заковали их в цепи. К обеду пригнали на рынок – где всех оптом и приобрел главный везир правителя Мухаммада. В каменоломнях что-то стало совсем некому работать – старые невольники перемерли…
Вот и гремел теперь Раничев цепью в компании Жан-Люка. Хорошо, тот понимал арабский. На этом языке и общались.
Снаружи донеслись грубые крики главного дворцового надсмотрщика Керим-бея.
– Похоже, все на сегодня, – бросив кирку, подмигнул приятелю Раничев. – Погоди-ка, сейчас заколочу клин, чтоб завтра не мучиться…
– Да брось ты. – Жан-Люк устало махнул рукой. – Может, не нас сюда завтра поставят?
– А кого же? – засмеялся Иван. – Кто еще добудет из этой чертовой ямы столько камней как не мы?
– Я сказал, вылезайте наружу, собаки! – спустился наконец в яму надсмотрщик. – Иначе живо отведаете бича… О! Молодцы! – Он довольно посмотрел на выработку Ивана. – Так и дальше работайте, и за то будет вам от Аллаха подмога… не то что этим бездельникам. – Он оглянулся на остальных.
Те опустили глаза, а потом с ненавистью взглянули на Раничева. Тот знал, конечно, что не следует слишком хорошо вкалывать, да вот сегодня, за разговором, увлекся…
На всякий случай пересчитав, надсмотрщики повели рабов в город. Принадлежащие государству – сиречь, правителю Мухаммаду – невольники жили на окраине, в грязном каменном сарае, под неусыпной охраной. Усталые, невольники едва тащили ноги по узеньким улицам, уныло гремя цепями. Прошли мусульманскую – и главную – часть города – медину, вот и базар, за ним – Бадестан – рынок рабов, один из крупнейших в Магрибе, здесь продавали детей и не очень красивых женщин, красивые шли для гаремов, крепкие мужчины – в каменоломни и на галеры. Этих же – стариков, женщин, детей – использовали для более-менее легких работ, в основном в огородах… Один из приценивавшихся покупателей – сутулый мужчина в длинной серой джелаббе – обернулся, кивая Жан-Люку… тот улыбнулся, вопросительно взглянув на шагавшего рядом надсмотрщика, которому сутулый тут же протянул мелкую монету. Что ж – и то деньги.
– Поговорите, только на ходу, – милостиво кивнул надсмотрщик, знал уже – сутулый приходится земляком вот этому чернявому парню.
Болтая на сочном, богатом византиизмами языке французского юга Жан-Люк и его сутулый земляк, зашагали рядом и, проговорив весь еврейский квартал, расстались.
Едва пришли, как уже и совсем стемнело. Стражники зажгли факелы, еще раз пересчитывая рабов, особо буйным на ночь надевали дополнительные цепи и колодки. Раничев к таковым не относился, вполне резонно рассудив, что коль нет никакого плана – тогда чего бузить? Себе дороже выйдет… Поев лепешек и помолившись на ночь, повалились спать на гнилую солому. Иван прикрыл глаза, и сразу же навалился сон… как и всегда здесь.
– Не спи, Иван, – толкнув, вдруг шепнул ему напарник. Раничев пододвинулся ближе.
– Ты видел, с кем я говорил сегодня? – шепотом поинтересовался Жан-Люк.
– Да видал, с сутулым Хятибом, подрядчиком.
– Это мой земляк Рауль.
– Знаю… И что? – Окончательно проснувшись, Раничев сообразил наконец, что вовсе не для того, чтобы похвастаться беседою с земляком, разбудили его среди ночи.
– Рауль поможет нам бежать.
– Хм… – Иван скептически скривился – здесь он мало кому доверял. – А ему какая в том выгода?
– Самая прямая, – тихо засмеялся Жан-Люк. – У него нет денег на то чтобы приобрести рабов, зато имеется заманчивый подряд на строительство крепости в берберской пустыне. Мы честно отрабатываем там – и свободны, как птицы. Рауль обещал потом помочь пробраться до побережья.
– Гм… – все еще недоверчиво покачал головой Раничев. – Думаю, это весьма сомнительное дело.
– А лучше загибаться здесь, умирая от каменной пыли? Ну сколько ты еще выдержишь в каменоломне – месяц-другой? Я – так и еще меньше.
Подумав, Иван согласно кивнул. Вообще-то предложение было заманчивым… только уж больно попахивало авантюрой. Впрочем, тут все были авантюристами.
– Как же мы убежим? Этот твой Рауль подкупит стражу?
– Нет. Он просто хорошо знает место нашей работы… Там, в скале, рядом, есть старая выработка…
– Ах, вот как… – пожал плечами Иван. – Тогда, пожалуй, имеет смысл ломануться. Выкуп-то нам все равно не светит.
– Вот именно, нам терять нечего, – возбужденно зашептал Жан-Люк. – Так же полагают и остальные…
