(Услышав это от Латковского, я мысленно чертыхнулась. Ведь сказал мне Барракуда, что Латковский собирается баллотироваться; а я не правильно это интерпретировала, хотя отметила, что скандал ему не нужен).
Поскольку она все время пугала его прокуратурой, он сам сходил туда на прием под каким-то надуманным предлогом, и пытался исподволь выяснить, а не приходила ли его бывшая жена туда.
Когда он пришел к Татьяне в последний раз, она собиралась в театр — была уже накрашена, но еще не одета. Между делом упомянула, что была в прокуратуре, — возможно, хотела проверить его реакцию. Тут у Латковского случился приступ страха. Между ними произошел скандал, и она выкрикнула, что больше не в силах выносить такую жизнь. Попросила у него воды. Он поднес ей стакан, и только потом заметил, что она запила водой огромное количество таблеток — димедрола, оставшегося еще со времени экспедиции в Коробицин.
Он сбежал. Вернулся через пару часов, когда труп уже остывал. На туалетном столике увидел стакан и записку, в которой Татьяна объясняла, почему она уходит из жизни.
Стакан он отнес на кухню, помыл, вытер и убрал. Но эта записка ни в коем случае не должна была попасться кому-то на глаза. А если ее уничтожить, это будет подозрительно. И он вспомнил, что еще со времен съемок фильма у него хранится записка, написанная рукой Татьяны. Это было спасение.
А потом он связался со своим больным братом и попросил его позвонить в квартиру Татьяны со своей коронной фразой. Но только в нужный ему, Андрону, момент.
Подходя к квартире, он по мобильному телефону позвонил брату и дал отмашку — мол, действуй.
Всю эту картинку мы составили, как из мозаики, из показаний доктора, из отрывочных сведений, полученных от больного брата Андрона, и из того, что нам рассказал сам Латковский. Рассказал, как мне чудилось, испытывая облегчение оттого, что все кончилось. Под конец он даже повеселел.
— А мне-то зачем звонили? — спросила я. Он смутился.
— Думал, что так вы еще больше запутаетесь. Я твердо знал одно — раз в момент звонка к Татьяне на квартиру я был у вас на глазах, на меня вы не подумаете. Вот и надо было остановиться. А лучшее — враг хорошего. Решил улучшить, и попался.
— А Буров раскопал, что Михей — ваш брат?
— Вы знаете, когда я его увидел, я смертельно испугался. Решил, что все раскрыто. Опять попросил брата позвонить этому оперативнику на работу и выманить как-то, а там бы я с ним разобрался. Но он, видимо, каким-то образом узнал голос Михея. Если он жил в Коробицине, и тем более, жена его в гостинице работала, он мог там с ним сталкиваться. Вот и щелкнуло у него в голове. А в воскресенье вечером он пришел ко мне. Вы же понимаете, мне ничего не оставалось делать…
— Не понимаю, — жестко сказала я. Он не производил впечатление больного, поэтому мне не было его жалко. Я вызвала конвой.
— До свидания, — улыбнулся он мне от двери.
— Подождите минутку. А вы действительно родственник гвардейского офицера Латковского? Который графиню соблазнил?
— Ну что вы, — протянул он. — Мне просто с детства говорили, что я на него похож, я даже псевдоним такой взял. А Татьяна хорошо сыграла, правда?..
— Правда, — хмуро сказала я. — Она сыграла ту роль, которую вы для нее придумали.
— Роль жертвы? — спросил он и хищно улыбнулся. И стало видно, что он действительно болен.
