щелкнул, а я сглотнула, не в силах избавиться от ассоциации с кандалами… брачными! И хотя браслет был чем-то вроде помолвочного кольца, которое вовсе не означало неминуемый визит в ЗАГС, мне все равно стало не по себе. Причем не от страха за свою независимость, а от предвкушения всего того, что за этим браслетом должно, по идее, последовать.
Я слишком давно ни с кем не встречалась… ну, кроме Итана. Да и с ним наши отношения в горизонтальную плоскость пока не переходили (пляж не в счет, там мы были под чарами), а сейчас эта самая плоскость раскинулась за спиной оборотня. Шелком прохладным манит, розами благоухает… кошмар!
А-а-а, заберите меня отсюда, потому что я в панике!
Дар, отзываясь на мой эмоциональный всплеск, активировал «магошокер», очень не вовремя превращая меня в искрящуюся мечту сварщика. Или, наоборот, вовремя?
– Итан, а давай мы лучше… выпьем, – предложила я, все же разлив по бокалам вино. Очередной слабоалкогольный компот. Лучше бы он коньяк в спальню притащил! – И поговорим.
– Не вижу смысла в разговорах, – шепнул оборотень, не обращая внимания на мои искры. Иммунитет у него к ним уже выработался, что ли? Очень может быть.
– А как же… убеждение? – выпив сразу пол бокала, спросила я.
– Я тебя неделю словами убеждал, радость моя, настало время действий, – произнес он, запуская пальцы в мои распущенные волосы, чтобы, чуть оттянув голову назад, открыть доступ к шее.
У меня мурашки по телу побежали от таких его слов и действий. Лицо опалило жаром, как и шею, к которой вер прильнул губами, и ушки, видневшиеся из-под кудрей, тоже вспыхнули… Дыхание стало тяжелым, прерывистым, сердце заколотилось, как бешеное, а пальцы, державшие бокал, задрожали.
– Яркая, дерзкая, сладкая… – шептал Итан, одновременно целуя и отбирая у меня недопитое вино, в которое я зачем-то вцепилась. Из-за этого глупого движения багряная жидкость выплеснулась на платье и расползлась ароматным пятном по груди. – Надя, блииин! – простонал вер, заваливая меня на постель вместе с опустевшим бокалом: в самую гущу нежных лепестков, прикосновение которых я почувствовала кожей. – Нельзя быть настолько сексуальной! – воскликнул он возмущенно.
«А насколько можно?» – подумалось мне.
– Надо переодеться… – сделала я последнюю попытку сбежать, но варгар пресек ее на корню, впившись в мои губы поцелуем.
Таким жадным и требовательным, что все мое сопротивление (гипотетическое) моментально сошло на нет, а инстинкты взбунтовались, как, впрочем, и гормоны. Я так сильно хотела этого мужчину, что послала в бездну здравый смысл вместе с внезапно проснувшимися страхами. В конце концов, у нас не так много времени осталось, почему не извлечь из него максимум удовольствий? Глядишь, Итан получит желаемое и отпустит меня с миром.
Ну… или мы все-таки поженимся.
Руки вера шарили по моему телу, сминая тонкий шелк алого платья, губы ласкали шею и грудь, слизывая остатки вина…
– Сладкая, – опять повторил варгар хрипло, а потом решительно дернул платье, срывая его с меня.
Вот и… переоделась. Мужлан неотесанный, варвар белобрысый! Жалко же платье! Красивое… было.
– Итан! – взвыла я, пытаясь его оттолкнуть, но куда там…
Не прошло и пары секунд, как мой гнев сменился вожделением, а одежда вера последовала вслед за сброшенным на пол платьем.
Этой ночью мы отрывались по полной, воплощая в реальность самые сокровенные желания. Наслаждались друг другом, упиваясь нашей близостью. Не только физической, но и душевной. Сводящая с ума страсть чередовалась с разговорами: такими, каких раньше не было из-за невидимой стены, которую мы сегодня сломали. Уснули только под утро: в обнимку, как подростки, впервые дорвавшиеся друг до друга. А очнулась я в гордом одиночестве, если не считать букета свежих роз, стоявшего на тумбочке.
Итан обнаружился на кухне за приготовлением завтрака, который, судя по времени, был поздним обедом. Он выглядел таким милым и домашним в клетчатом переднике и с всклокоченными светлыми волосами, что я невольно залюбовалась.
– Как спалось… невеста? – перекатывая на языке последнее слово, будто пытался насладиться его вкусом, поинтересовался вер.
Невеста…
Сердце сжалось, а улыбка превратилась в напряженную линию, когда я принялась теребить браслет, подбирая слова.
– Так… – Итан отложил в сторону деревянную лопатку, с которой стоял у плиты. Он все понял по выражению моего лица, а может, просто ждал чего-то подобного. – Решила-таки уехать? Я прав? Не убедил?
– Отпуск заканчивается… – принялась оправдываться я, хотя оправдываться мне было не за что. – Надо уладить кое-что в столице.
Дома дел было невпроворот: работа, квартира, прочее. Нельзя все бросить вот так сразу. И потом… я ведь обещала Миккелю поездку в главный город страны, а обещания надо исполнять.
– Вернешься? – впился в меня взглядом варгар.
Я кивнула. У нас же совместная опека над волчонком, он что… забыл?
– Браслет оставлю пока тебе…
– Нет! Не снимай!
И я, вновь кивнув, обратно застегнула украшение.
– Пообещай мне…
– У тебя там горит что-то, – почуяв характерный запах, я указала на сковородку. Странно, что волк сам с его фирменным нюхом ничего не почуял.
– Твои ж… блинчики! – рявкнул вер, спасая наш «завтрак». Впрочем, спасению этот конкретный блин уже не подлежал.
В отличие от других.
* * *
В доме варгара мы с Микой провели еще целых два дня, играя в семью. Мама, папа, сын… все было, как в сказке, если бы не грядущая разлука, о которой мы упорно не говорили. А потом я уехала вместе с сыном, пообещав Итану, провожавшему нас в аэропорту, вернуться, но столичная жизнь – такая привычная, размеренная, понятная – очень быстро затянула меня в свою трясину. Навалились какие-то проблемы, налетели сомнения, проснулась неуверенность и активировалась рассудительность, требующая думать головой, а не местом пониже пояса. Да и волчонку в большом городе понравилось: уж там точно было куда сходить и на что поглазеть десятилетнему мальчишке.
Так за неделей пролетела вторая, за ней месяц… а потом я узнала, что беременна. Но и это не вернуло меня обратно в Аулар, ибо работа, квартира, прочее. А главное, Итан звонил все реже и совсем перестал спрашивать, когда я, наконец, прилечу.
Наигрался в семью мой большой белый волк.
Печально, но такова жизнь.
Эпилог
Обернувшись, я посмотрела на величественное здание университета, где преподавала пять лет. За этими стенами остались профессора и студенты, среди которых были и завистники, и приятели, и просто интересные умные люди, с которыми мне посчастливилось работать. Сожалений не было, только светлая грусть, которая вызывала улыбку.
Возможно, пройдет каких-нибудь семь-восемь лет, и уже Мика переступит порог этого ВУЗа, чтобы выучиться… например, на программиста. Или на экономиста, аналитика… да на кого угодно! Может, он художником станет, учитывая его талант. Или, как вариант, архитектором. Квартиру я свою решила пока не продавать – договорилась о ее сдаче в аренду моему бывшему коллеге. Мало ли нам придется сюда еще вернуться? Или не нам, а Миккелю… или той мелочи, что растет у меня под сердцем.
– Ты расстроена, мам? – спросил сын, тоже рассматривая высокое каменное здание с застекленными верхними этажами, где располагались студии факультета дизайна, искусств и строительства.
– Вовсе нет! Я просто… прощаюсь. С прошлой жизнью. Мысленно, – пояснила ему и снова улыбнулась, но уже по-другому. Тепло и ласково, а еще чуть-чуть лукаво.
Впереди нас ожидало много хлопот, начиная с упаковки вещей и заканчивая поиском подарка для Герды и Стига, которые назначили-таки дату свадьбы, куда нас с сыном и пригласили. И хотя, по словам ампиры, их отношения по-прежнему были фиктивными, я точно знала, что про чувства этих двоих то же самое сказать нельзя.
Откуда знала? Все благодаря дару, с которым мы освоили новую игру «угадай послание». Методом тыка и совета от застрявшей в Ауларе бабушки, я довольно быстро научилась правильно интерпретировать визуальные (и не только) знаки, которыми щедро делилась со мной магия. Именно она предсказала Герде остросюжетные романтические приключения, свадьба в череде которых – лишь начало.
Более того, эта гадалка хренова… в смысле, мой прекрасный, умный, незаурядный дар (я же обещала не обзываться), напророчила позднюю любовь и Эсмеральде тоже. Отчего я стала подозревать, что в Ауларе
