спине. — Я знаю, каково это, когда родители не оправдывают твоих ожиданий. Пусть делают, что хотят.
Уже представляю победную ухмылку своего отца, когда он узнает о моем отчислении, в надежде заполучить состояние.
Вот только я не был так прост, как ему хотелось бы…
У меня есть припрятанные запасы денег и планы, благодаря которым я уйду из этой академии с сертификатом об окончании.
Нужно лишь все организовать.
— Надеюсь, мы не станем похожи на них… — прошептала она, вырывая меня из тяжелых размышлений.
— Мы уже другие, — уверенно ответил я, зарываясь носом в ее длинные волнистые волосы. — Потому, что не хотим быть такими.
Она ничего не сказала, и я поднял ее на руки.
— Тебе нужно успокоиться… — задумчиво произнес и направился в ванную, зная лишь одно безотказное средство.
Включив легким взмахом руки все три крана с водой, я облокотился спиной о стену, не выпуская из рук свою любимую мерзавку, ради которой готов был отдать всё.
Лана лежала в моих объятиях с закрытыми глазами. Я чувствовал дикую слабость в ее теле и слушал звуки воды, что наполняли комнату клубами теплого прозрачного пара.
Когда ванна набралась до половины, я опустил ее вместе с одеждой в воду, и она томно изогнулась, издав блаженный стон.
У меня на мгновение потемнело в глазах.
Раскрасневшаяся, с призывно приоткрытыми губами, она беспомощно лежала в моей ванне, пока вода облегала ее со всех сторон, демонстируя изгибы соблазнительного тела сквозь мокрую ткань одежды.
Я слышал, как выравнивается ее дыхание, как успокаивается стук сердца…
Беременность давалась ей тяжело. Она была измотана переживаниями.
Я уселся на край ванны, запустив руку по локоть в воду, и медленно водил ею из стороны в сторону, любуясь своей очаровательной «гостьей».
— Спасибо… — внезапно прошептала она, и я слегка удивился.
— За что? — поинтересовался, вглядываясь в ее красивое бледное лицо в обрамлении красных прядей.
— За поддержку, — ответила она, распахнув зеленые глаза. — И за то, что доверился мне сегодня. Для меня это многое значит.
— Не обольщайся, лиса… — усмехнулся, нежно коснувшись кончиками пальцев ее лица. — Больше я не отпущу тебя к другому мужчине на подобный разговор.
Лана томно улыбнулась, а затем обхватила мою руку мокрыми пальчиками и поднесла к своим губам, оставляя на ней горячий поцелуй.
— Больше и не понадобится.
На душе вдруг стало так же тепло и приятно, как и в этой самой ванне. Легкая улыбка сама отразилась на моих губах, и я чуть подался вперед. Она позволила раздеть себя, чтобы я смог вымыть ее, укутать в огромное полотенце и отнести в постель.
Лана выглядела сейчас такой расслабленной, безмятежной, уютной. Я захотел видеть ее такой каждый день перед сном.
— Теперь спи, — произнес, ощущая ее навалившуюся усталость и мое дикое возбуждение, от которого закипала кровь.
Не сегодня…
Сегодня мы очень устали, и нам обоим нужно прийти в себя. Впереди нас ждет самое сложное, и я должен быть к этому готов.
— Можешь больше ни о чем не переживать… — прошептал, в то время как она лежала на моей груди, проваливаясь в сон. — Теперь это моя забота. Я всегда буду защищать то, что принадлежит мне.
42.
С момента моего разговора с матерью прошло три дня.
Я много думала о том, что будет дальше…
Нас отчислят из академии, мы с Блэквудом получим запрет на использование маны, любая работа в агентствах станет для нас под запретом, а что потом?
Куда пойдем? Где будем жить? Хватит ли денег Лоренса на содержание нас и ребенка?!
Этого я не знала, а спрашивать напрямую не хотела.
Все эти дни Блэквуд выглядел напряженным, скованным. Я понимала, что его беспокоит наше дальнейшее существование, и потому пыталась не приставать с вопросами, все и так было сложно…
Его отец наверняка воспользуется ситуацией и вывернет все в свою пользу, при этом, не запятнав репутацию компании, а моя мать и Габриэль Мейз могут не остановиться на достигнутом.
Одно меня утешало и придавало сил…
Я больше не была одна.
Лоренс всегда находился рядом, словно боялся оставить меня одну, и каждую ночь мы засыпали вместе, пользуясь порталом, который он открывал прямо в свою спальню.
В такие моменты мы забывались, наслаждаясь друг другом, а после возвращались в суровую реальность, как в это самое утро.
Как я и предполагала, нас вызвали к ректору вместе с родителями.
Я много раз представляла себе, как это будет…
Но когда вошла в просторный мрачный кабинет и встретилась взглядом с безжизненными бледно-голубыми глазами Эмануэля Блэквуда, застыла на месте.
Он вальяжно сидел на стуле рядом с Лоренсом и внимательно смотрел на меня, сжимая трость в своих длинных пальцах.
Внутри все перевернулось от нахлынувших эмоций. Я оказалась не готова вновь увидеть того, кто виновен в смерти моего отца…
Но вот он здесь, прямо передо мной.
— Мы ждали тебя, — веско произнес Габриэль, не вставая с места, и я настороженно огляделась по сторонам.
В кабинете на массивных стульях прямо напротив стола ректора сидели Лоренс и Эмануэль Блэквуд, Дэбра Уайт с обоими родителями и моя мать — Адалинда Фрэйз.
— Дэб? — изумленно прошептала я, явно не ожидая ее здесь увидеть, и подруга вдруг побледнела, изменившись в лице. — Что ты здесь…
— Присаживайся, — сурово перебил Мейз, указывая на единственное свободное место рядом с моей матерью.
Он явно был не в духе…
В его глазах проявлялись огненные всполохи, а пальцы рук были неподвижно скрещены между собой на столе.
Я боялась его гнева, поскольку он мог не дать нам с Лоренсом так просто уйти из академии.
Напряжение звенящей тишиной повисло в воздухе, создавая гнетущую атмосферу.
Я послушно прошла к своему месту, стараясь выглядеть уверенно. Но получалось плохо.
— Не буду ходить вокруг да около, — начал Габриэль, окидывая всех выразительным взглядом. — Я вызвал вас, чтобы объявить об отчислении присутствующих здесь учащихся по решению совета преподавателей. Все трое учеников покинут стены этой академии уже к завтрашнему утру.
— Что?! — удивленно воскликнула мать Дэбры, не сдержав эмоции. — Как это понимать?!
— Мне тоже интересно… — невозмутимым тоном произнес Эмануэль, и его тонкие губы едва заметно исказились в высокомерной ухмылке.
Подонок…
Лоренс сидел с непроницаемым выражением лица и выглядел невероятно спокойно, при этом, не сводя с меня пронзительных голубых глаз.
— Все просто… — хмуро ответил Габриэль, взглянув на меня свысока, от чего нервная дрожь пробежалась по телу. — Элана Фрэйз и Лоренс Блэквуд нарушили главное правило академии, прописанное лично императором. Между ними была связь,
