амбиций — глупо!
Дело не только в амбициях…
Но я не могла сказать это матери, искренне желая, чтобы она никогда не узнала о моем ребенке и о том, кого я люблю.
— Я не стану выходить замуж за Габриэля Мейза, — твердо повторила я, и на лице Адалинды проявился багряный румянец.
Она теряла терпение, не сводя с меня пронзительных глаз.
— Ты сделаешь это, Элана… — внезапно произнесла она, сжимая пальцы в кулаки. — Я твоя мать, и ты обязана меня слушаться!
— Нет, — ответила, невольно поднимаясь с кресла. — Я стала сиротой после смерти отца, поскольку ты бросила меня. Ты не имеешь права что-либо требовать теперь. С чего вдруг вообще тебя заинтересовало мое будущее?!
Напряжение между нами нарастало. Воздух накалялся, едва ощутимо обжигая губы.
— Не разговаривай так со мной… — угрожающе произнесла мать, на тыльной стороне ее руки вспыхивали огненные искры маны.
— Если для тебя это так важно… — глухо проговорила я, понизив голос. — Выйди за Мейза сама.
Адалинда молчала, испепеляя меня взглядом.
Я не могла больше слушать ее нелепые уговоры, она даже не пыталась меня понять.
— Во-первых, у меня нет кровного родства с императором, а значит, я не могу передать титул. Во-вторых… — мать замолчала, чуть вскинув подбородок. — Я уже вышла замуж.
— Вот как… — прошептала дрожащими губами. — Выходит, ты недолго скорбила по отцу.
— Я дорожила им, — кратко возразила она, поднявшись с кресла. — Но его больше нет. Нам самим нужно выбираться из ямы, в которую нас столкнули.
— У тебя, смотрю, почти получилось…
— Прекрати, — осадила меня мать, и я поджала губы, пытаясь не дать волю слезам. — Ты должна принять предложение Мейза. Он согласен взять тебя вместе с ребенком от ублюдка Блэквуда. Ты же понимаешь, насколько это щедрое предложение?!
Она все знает, как и Мейз…
Я до боли прикусила щеку изнутри.
— Я люблю его, — ответила дрожащим голосом. — Лоренс не отказался от ребенка. Мы оба примем последствия и уйдем из академии.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? — мать смотрела на меня, словно на сумасшедшую. — Ты действительно готова связать свою жизнь с тем, чья семья уничтожила нас и убила твоего отца? Ты серьезно хочешь, чтобы твой ребенок носил его проклятую фамилию?!
Мне тяжело было это слушать. Сердце разрывалось от боли и противоречий.
Она никогда не поймет меня.
— Лоренс не виноват в поступках Эмануэля…
— Ты оскверняешь память своего отца! — презрительно воскликнула она, понимая, что не может повлиять на меня.
— Это ты оскверняешь… — прошептала, едва сдерживая слезы. — Ты заботишься только о себе. Тебе плевать на его честь и на меня! Скажи, что Габриэль пообещал тебе взамен моего согласия?!
Мать молчала, нервно поджимая губы.
Я не хотела слушать ответ на свой вопрос и потому быстро направилась к двери.
— Деньги, — честно ответила она, и я остановилась, закрыв глаза.
Не сложно было догадаться…
Она здесь не ради меня.
Но от ее слов стало невыносимо больно, словно меня предал единственный родной человек.
Лучше бы соврала.
Адалинда Фрэйз всегда была эгоисткой, которая думала только о себе. Она потеряла всё после смерти мужа и теперь решила получить гораздо больше, став ближе некуда к верховному магу и самому императору.
Я ничего не ответила, продолжая стоять к ней спиной.
— Знаю, я плохая мать… — неожиданно призналась она, и ее голос подозрительно дрогнул. Я обернулась, заглянув в ее глаза, в которых мелькали отблески сожаления. — Я просто не создана для этой роли. Но ты…
— Надеюсь, я никогда не стану похожей на тебя, — прошептала, поворачиваясь к двери. — Передай Габриэлю мой ответ.
И ушла, громко хлопнув дверью.
Теперь ректор будет вынужден принять меры…
Все начнется очень скоро.
41.
Лоренс Блэквуд
Я места себе не находил, стоя у окна в своей спальне.
Зачем Мейз вызвал ее к себе? Что планирует делать?
Шантажировать, угрожать?!
Нет, не в этот раз…
Он будет действовать осторожно, обдуманно.
— Чертов наемник! — я ударил ладонью о подоконник, и тот покрылся инеем.
В одном Габриэль прав, я стал не сдержан, импульсивен, и в этом была полностью вина Фрэйз.
Она затмила собой всех остальных. Я терял от нее голову, не узнавал себя, словно одержимый желал ее близости…
И в один миг отказался от всего, к чему так отчаянно стремился.
Лана была беременна от меня, и это меняло всё!
Я остановился, нервно запустив пальцы в волосы.
Мысль о том, что я мог не узнать и отдать ее вместе со своим ребенком Габриэлю, сводила меня с ума.
Мана внутри закипала, иней на подоконнике начинал таять, стекая прозрачными каплями на пол.
Я обещал не вмешиваться в их разговор…
Но это оказалось выше моих сил.
Я должен быть рядом с ней!
И уже направился к выходу, как дверь неожиданно открылась, и я увидел на пороге свою выскочку.
Фрэйз выглядела подавленной. Она молча стояла и смотрела мне в глаза сквозь пелену слез.
— Лана? — взволнованно произнес я, и тут же приблизился и порывисто прижал ее к себе.
В эту минуту она показалась мне такой хрупкой, слабой и уязвимой, что захотелось спрятать ее от всех в своих руках.
— Что произошло?! — голос прозвучал слишком жестко, и Лана едва заметно сжалась в моих объятиях.
Если этот ублюдок хоть пальцем ее тронул, клянусь…
Я сожгу его вместе с этой академией!
— Он угрожал тебе? Приставал?!
— Хуже… — хрипло ответила она, и меня словно окатило ледяной водой. — Он вызвал мою мать и все ей рассказал.
Я облегченно выдохнул, положив ладонь на ее затылок.
Глупышка…
— Ты же понимаешь, что это было неизбежно? — прошептал, вдыхая сладкий едва ощутимый запах ее кожи. — Она бы все равно обо всем узнала, как твой опекун.
Лана молчала, судорожно сжимая в пальцах мою рубашку, словно боялась отпустить.
— Она пыталась убедить меня принять предложение Мейза… — призналась она, и я невольно напрягся, желая немедленно узнать продолжение.
Я слегка отстранился, и она посмотрела на меня сквозь длинные влажные ресницы.
— И что ты решила? — произнес, сосредоточенно вглядываясь в ее изумрудные глаза.
— Отказала, — ответила, а затем прижалась ко мне, спрятав лицо на моей груди. — Мы так долго не виделись. Я думала, она пришла поговорить, извиниться за то, что бросила меня. Но все, что ее волновало — это предложение Мейза и его деньги. Ей было плевать на меня, она даже не пыталась это скрыть!
Лана говорила все это с невероятной болью в голосе, на меня волнами накатывали ее эмоции, которые я хорошо понимал.
— Успокойся, лисенок… — прошептал, нежно поглаживая ее по
