у нас замечательная дочь… — произносит Макс, вставая передо мной на одно колено. Открывает бархатную коробочку. Моё сердце подскакивает, колотится в горле. — Марьям, ты уже моё всё, но я позволю себе наглость попросить большего… Будь моей женой. Надеюсь, ты учтёшь мои достоинства, перед тем как ответить «да» или…
— Да, — произношу, не сводя взгляда с его серых глаз, которые сейчас кажутся настолько прозрачными, что можно легко прочитать даже скрытое на самом дне радужек.
— Ура-а! — врывается в комнату многоголосым эхом.
Наверное, пару десятков красных воздушных шариков улетают под потолок, выпущенные из рук, смаргивающей слёзы Лины.
А их всё продолжают заносить охапками…
Герман, Ксюша с Костей, спрыгивающие с рук Амиля, Катя с мужем — заходят все те, кто так или иначе помогли нам приблизить этот волшебный момент.
— Я… У меня нет слов… — мой голос дрожит и щекам отчего-то становится мокро. — Как вы это всё за день провернули?
— Вообще-то, мы с Максом ещё с ночи начали это всё. — Амиль с хитрой улыбкой обводит комнату рукой, запачканной в светлой краске. — Формально владелец квартиры пока ещё я. Герман помог по-быстрому оформить разрешение на снос стены, Рома пригнал своих рабочих. Девочкам отдельное спасибо за дизайн и божественные бутерброды. Это тебе от нас всех свадебный подарок, сестрёнка. Пусть здесь поселится семейное счастье.
— Ура! Горько! — Ксения последней разжимает кулачки и зажмуривается, отпуская ввысь три наполненных гелием шара.
— Ты знаешь, я не мастер говорить слова любви и временами редкостный идиот, — Макс усмехается, неотрывно глядя в мои глаза. — Но есть другие два слова, которые выразят главное. Во-первых, спасибо. За дочь и мотивацию каждый день становиться лучше. А во-вторых… Мари, прости, что меня не было рядом, когда вы так сильно во мне нуждались.
Грудью чувствую удары его сердца — в унисон с моим.
— Мы в тебе всегда будем нуждаться. Ещё наверстаешь.
Конец
