никого даже если захочу.
— Знаю, но если дать жертву… Если умилостивить судьбу хорошей, молодой и красивой жизнью… С твоей магией у меня хватит сил! Судьба услышит!
Она жестом указала на Яна, и росток сочувствия, проклюнувшийся в моей душе, зачах. Моя сила распирала ее изнутри и будто больше сводила с ума.
— Никогда, — бросила я, и, перехватив выразительный взгляд Чернова, едва заметно кивнула.
Наш план был жесток с самого начала, и мне совсем не хотелось воплощать его в жизнь, но других возможностей избавить мир от ведьмы я больше не видела. Может, их и вовсе не было?
— Мне больше не нужно ваше разрешение, — голос Татьяны дрогнул, но она быстро взяла в себя в руки и улыбнулась. — Дверь открыта, и у меня билет, по которому я смогу пройти без чужой помощи…
Она была почти у самого прохода в прошлое, когда маленькое помещение, слишком тесное для четырех человек, дрогнуло, как от землетрясения. Раздвинулись закрывавшие высокие окна шторы, и мир залило ослепительным белым светом.
Я, не видя ничего перед собой, успела ухватить Татьяну за рукав и изо всех сил дернуть на себя. Мы покатились на пол, и парни, слепо шарящие неподалеку, не смогли нас разнять.
Мы с Черновым хотели навсегда запереть ведьму в комнате между мирами, и я поняла, что наконец могу претворить план в жизнь.
Ты останешься здесь навечно.
Но сначала вернешь мое назад.
Коснувшись ведьмы, я втянула магию в себя, но, не рассчитав силы, внезапно увидела, какой была ее жизнь до: родители, не просыхающие от выпивки, маленький брат, получивший слишком слабое здоровье и слишком мало шансов заметить это вовремя… Безденежье и грусть.
Бесконечная грусть. А еще страх. Попытки что-то сделать, не заканчивающиеся ничем.
А потом, как свет в оконце, появление Чернова. И шанс все изменить. Подарить себе другую жизнь.
Вон из моей головы.
— Я не позволю навредить Яну! Никогда, слышишь?
Все прекратилось так же резко, как и началось.
За ослепительным светом пришел жар, выдавливая дыхание из груди. Нас отбросило друг от друга на безопасное расстояние. Татьяна исторгла из себя почти птичий крик, а я только зашипела в ответ. Чернов с Яном, синхронно охнув, тяжело припали на колени.
Время застыло, запеклось как выступившая из раны кровь.
Время сковало нас, будто мух в янтаре.
— Что за?.. — спросил кто-то.
Когда глаза немного привыкли к свету, я различила перед собой морду знакомого рыжего пса. Тот, наклонившись к моему лицу, приветливо лизнул щеку и будто улыбнулся.
— Я ошибся. Это не просто пес, которого использовала судьба, а дух времени и судьбы. Физическое воплощение-аватар, — почтительно склонил голову Чернов. — Всегда думал, что рассказы про него — сказка.
— Серьезно? — не сводя глаз с пса, с иронией уточнила я. — Это казалось тебе более невероятным, чем путешествия во времени, магия и любовь, рассчитанная голой математикой?
Я вспомнила, как гладила пса по пушистой морде и едва не забрала домой. Вот вышел бы сюрприз… Хотя тетя, пожалуй, оценила бы. И предложила оставить, даже узнав всю правду.
Какой же бардак вы тут устроили.
Пес говорил, не произнося и звука. И его голос отдавался звоном у меня в голове.
— Простите, — совершенно искренне извинилась я.
Ты ведь в курсе, что мальчишка не твой?
Вам не суждено.
Ты так хочешь быть рядом с ним, что готова рискнуть собственной головой?
Я кивнула. И снова.
Ян испуганно посмотрел сначала на меня, потом на собаку.
— Ты сказала это псу?
— Он говорит со мной. Я слышу голос в своей голове. Так странно…
— Хм.
— Ян, помолчи, пожалуйста. Я не могу разобрать, слушая вас обоих сразу.
Чернов раздраженно погрозил Яну кулаком, и тот смолк.
Мать твоя звала, но я не успел. А ты сама подошла ко мне. Не испугалась.
Батончик — вкусно.
Уберите за собой. Верните на свои места.
— И это все? Вы не станете наказывать нас, или… Ругать?
— Лучше не подавай ему идею! Сверхъестественные существа — те еще любители устроить таким, как мы, долгую и полную приключений жизнь…
— Ян! — вновь прикрикнул Чернов.
Оставлять выбор — удивительно приятная штука.
Иногда.
Используй его правильно.
Посмотрев на меня в последний раз, пес, с новой вспышкой оглушительного, бьющего по глазам света, растворился в воздухе, словно его и не было.
Найдешь его и получишь второй шанс.
Предсказание Татьяны, может, и не было о духе, но я предпочла думать так.
— Он велел нам закончить все, — сказала я, обращаясь к Ивану.
— Давно пора.
Ян, уловив нотку грусти в моем голосе, в ярости покачал головой:
— И о чем вы забыли рассказать?
Вот все и закончилось.
Нужно уйти и забыть обо всем. Забыть о нем.
Сморгнув слезы, я короткого объяснила Яну, чем придется заплатить, чтобы вырваться из петли. Он выслушал меня молча, а после — крепко обнял.
Неожиданно и приятно.
— Это будет больно? — спросил он у Чернова.
— Да, — честно ответил он. — Татьяна не станет помогать в переходе, и это будет физически больно. Как пройти пешком по раскаленным углям.
Боль заберет мои воспоминания по одному, но оставит жизнь. Честная сделка. Правильная.
— Я люблю тебя, — сказала я, не беспокоясь, услышит нас кто или нет.
— И когда ты успела влюбиться?
— За миг до тебя.
Ответ ему понравился.
— Да, — Ян решительно кивнул и, пряча глаза, произнес. — Поэтому с Черновым пойду я.
— Что?
— Не хочу, чтобы ты проходила через это. Пусть наша история останется для тебя приятным сном… Я справлюсь и вытерплю все за двоих. Не переживай больше.
Я посмотрела на него с привычным, успевшим стать родным раздражением. И любовью. А еще нежностью. И трепетом. Миллионом разных чувств, выразить и передать которые не смогла бы, даже если захотела.
— Спасибо.
Чернов снес нашу откровенность с холодным спокойствием, не поморщившись. Я позавидовала его выдержке. И мысленно поблагодарила за нее.
Воспользовавшись моментом, Татьяна подошла к двери в прошлое и коснулась ее рукой. Но для нее это была не дверь, а стекло. Закрытый навсегда проход.
— Все еще хочешь принести моего парня в жертву? — сухо уточнила я.
— Нет, — хрипло ответила лаборант и обессиленно осела на пол. — Мне надо домой. К брату.
Только через долгое мгновение я поняла, что звуки, вырывающиеся изо рта ведьмы — не сумасшедший смех, а плач.
Я вспомнила вещи, что видела в голове у Татьяны. Прочувствовала их снова, словно весь этот ужас произошел со мной.
— Жаль, что никакого «домой» у тебя не будет, — грубо кинул Чернов.
Закрыть Татьяну в буферной зоне, словно
