только потому, что волновалась.
Стон с пола спасает меня от убийственного взгляда. Квинтон смотрит вниз на парня, лежащего на земле.
— Похоже, ты единственная, о ком стоит беспокоиться. Что здесь произошло?
— Он пьян и немного распускал руки. Тони позаботился об этом.
— Спасибо, Тони. Извини, моя сестра тебя напрягла. Ты можешь позаботиться об этом парне, пока мы отвезем ее домой?
— С удовольствием, — отвечает Тони, прежде чем обратить внимание на парня на полу. — Вставай, придурок, или я вытащу тебя через черный ход.
— Пошли, — приказывает Рен так грубо, что на мгновение я задаюсь вопросом, не Ривер ли это. Он хватает меня за руку и начинает тащить к двери. Я не возражаю, просто следую за ним, довольная тем фактом, что он держит меня за руку.
Квинтон идет прямо за нами, когда мы выходим на улицу. Прямо перед тем, как мы выходим из бара, я замечаю женщину, которая ранее приставала к Рену. Она с любопытством следит за нами. Чувствуя себя немного безрассудно, я поднимаю руку и показываю ей средний палец. Ее рот открывается от шока, и это последнее, что я вижу, прежде чем мы снова оказываемся на улице, в прохладном вечернем воздухе.
— Очень по-взрослому, — смеется Квинтон у меня за спиной.
— Она это заслужила, — пытаюсь я оправдать свой поступок.
Рен предпочитает игнорировать все это.
— Как ты сюда попала? — Спрашивает он.
— С помощью водителя моего отца. Он припарковался вон там.
— Хочешь вернуться с нами или в машине? — спрашивает Квинтон.
— Что значит «вернуться с вами»? Как вы сюда попали?
Рен указывает на два матово-черных мотоцикла, припаркованных на тротуаре в нескольких футах от нас. У меня открывается рот. Они приехали на этом?
— Конечно, я хочу прокатиться с вами! — Я смотрю на Рена такими же щенячьими глазами, какими смотрю на своего отца, когда чего-то хочу. — Пожалуйста, можно мне поехать с тобой.
Рен бросает на меня понимающий взгляд, но я сразу вижу в нем поражение.
— Прекрасно, но на тебе будет мой шлем.
Я чуть не визжу от возбуждения. Квинтон подходит поговорить с водителем, в то время как Рен подводит меня к мотоциклам и берет шлем. Он отпускает мою руку, чтобы схватить его обеими руками, разводя ремешки по бокам, и осторожно надевает его мне на голову. Он немного болтается у меня на голове, но Рен быстро застегивает его под подбородком.
Квинтон присоединяется к нам, надевая свой шлем, в то время как Рен обходится без него. Я хочу возразить, но это означало бы, что я не смогу ехать с ним, так как у нас всего два шлема, поэтому я опускаю руки.
Рен садится на мотоцикл первым, прежде чем жестом предложить мне сесть позади него. Я нетерпеливо сажусь, придвигаясь к нему вплотную, пока моя грудь полностью не прижимается к его спине. Я обвиваю руками его торс, переплетая пальцы.
— Не отпускай, — предупреждает Рен, прежде чем повернуть ключ зажигания. Двигатель с ревом оживает, и весь мотоцикл вибрирует у меня между ног. Волнение наполняет мои вены, и все, что произошло внутри бара, теперь давно забыто.
Квинтон выезжает перед нами, Рен следует сразу за ним. Сначала мы медленно едем по центру города, но как только выезжаем на межштатную автомагистраль, Квинтон и Рен становятся смелее. Мы вливаемся в поток машин и выезжаем из него, лавируя между машинами, словно летим. Я держусь за Рена так, словно от этого зависит моя жизнь. И, возможно, так оно и есть, не только в этом смысле. Прямо сейчас мне все равно. Я просто хочу наслаждаться пребыванием так близко к Рену, обнимать его, пока мы мчимся сквозь пробки, обгоняя машины и позволяя ветру бушевать вокруг нас.
27
РЕН
Неудивительно, что через пару часов после того, как мы вернулись из бара, в дверь моей спальни тихо постучали. Я лежал здесь, уставившись в потолок, и все это время думал о Скарлет. Вспоминая, как хорошо было, когда она обнимала меня на мотоцикле. Была минута, когда мне захотелось продолжить ехать, как будто был способ убежать от всего. У нее есть способ заставить меня поверить, что подобное дерьмо возможно.
Но я больше не маленький ребенок, и я не был таким наивным, даже когда был ребенком. Определенный опыт может выбить из вас наивность.
— Да? — Спрашиваю я, приподнимаясь на локте, в то время как дверь открывается и Скарлет просовывает голову в комнату.
— Можно войти? Я хотела поговорить. — Мне все равно, что она хочет сделать. Я бы ни за что ей не отказал. Особенно когда на ней крошечные шорты и тонкая футболка, которую я почти вижу насквозь, когда свет из коридора падает на нее сзади. Я всего лишь человек, и я скучал по ней.
— Ничего, если я сяду с тобой? — Меня бесит, что она чувствует себя обязанной просить. Вместо того чтобы что-либо сказать, я откидываю одеяло и снова ложусь, прежде чем она забирается рядом со мной, зарываясь под него, прижимаясь калачиком к моему телу. Черт, она так вкусно пахнет. Я едва могу думать о том, как хорошо она пахнет. И как хорошо чувствовать ее рядом со мной, такую теплую.
— Спасибо. — Она прочищает горло, придвигаясь чуть ближе. — Ты не возражаешь? — Ее рука скользит по моей обнаженной груди, и у меня перехватывает дыхание. Я не собираюсь мешать ей обнимать меня, а затем положить голову мне на грудь. Вскоре она оказывается в моих объятиях, и я прижимаю ее к себе, благодарный за неожиданный подарок.
— Мне действительно это было нужно, — шепчет она. Ее мягкие волосы рассыпаются по моему плечу, и я делаю глубокий вдох, чтобы вдохнуть их сладость.
— Думаю, мне тоже, — признаю я. Она издает тихий счастливый звук, который вызывает улыбку на моих губах, прежде чем я крепче сжимаю ее в объятиях. Мне достаточно полежать здесь, в темноте, чтобы никто не следил за каждым моим движением, не доверяя мне. Однако проходит совсем немного времени, прежде чем я должен задать вопрос, который не выходил у меня из головы с тех пор, как я увидел ее сегодня вечером.
— Скажи мне правду. Зачем ты пошла в бар?
Сначала она только немного ворчит, но я не собираюсь это пропускать. Я хочу услышать правду из ее уст. Сначала она не перестает говорить об опасности риска, а потом делает подобные вещи. А если бы Тони там не было?
Наконец она вздыхает.
— Ты знаешь, я хотела быть в баре,
