К. Холлман
Прикосновение хаоса
1
СКАРЛЕТ
Забравшись за большое дерево, я продолжаю прятаться от всех проезжающих мимо. Не то чтобы здесь ездит много людей, но я не могу быть уверена в том, что Рен… нет, Ривер, не ищет меня. Даже после всего, что он сделал, я все еще чувствую себя неловко из-за того, что ушла. Я волнуюсь, что ему больно, он зол и одинок. Но я знаю, что не могу помочь ему, по крайней мере, в одиночку. Я мало что знаю о раздвоении личности. На самом деле только из фильмов и телешоу, а там никогда не показывали, как это лечить. Все, что я знаю, это то, что Рен превращается в другого человека, в буквальном смысле. В человека, которому я не очень нравлюсь.
Теперь, когда я думаю об этом, я чувствую себя глупо из-за того, что не заметила этого раньше. Внезапные смены настроения, кажущиеся забытыми разговоры, то, что я так и не встретила Ривера и даже не услышала его голоса. Теперь все это кажется таким очевидным. Наверное, я была ослеплена любовью. Я не хотела верить, что в наших отношениях что-то не так. Я так долго ждала того, чтобы быть с Реном. Я не хотела видеть красные флаги, пока не стало слишком поздно.
Когда солнце садится за горизонт, вокруг меня резко дует ветер. Прислонившись спиной к грубой коре дерева, я скрещиваю руки на груди, чтобы согреться, как раз в тот момент, когда слышу звук приближающихся автомобильных двигателей. Я осторожно выглядываю из-за дерева на парковку заправочной станции, на которой, как я сказала отцу, что буду. Только когда я вижу, что семейный черный спецавтомобиль заезжает на свободное место, я оживляюсь. Я жду еще немного, прежде чем открывается задняя дверь и выходит крупный мужчина, одетый в темно-серый костюм. Папа.
Не раздумывая больше, я выныриваю из-за дерева и бегу к отцу. Он стоит ко мне спиной, но как только слышит, что я приближаюсь, разворачивается. Его темные, настороженные глаза загораются, когда он видит меня. Он раскрывает объятия как раз в тот момент, когда я резко прижимаюсь к его груди. Уткнувшись носом в его пиджак, я позволяю знакомому запаху одеколона успокоить меня. Он обнимает меня своими сильными руками, притягивая ближе, пока я едва могу дышать.
— Господи, Скарлет, ты хоть представляешь, как мы волновались? — он бормочет мне в волосы, прежде чем поцеловать в макушку, все еще не желая отпускать меня.
Обычно на публике он не демонстрирует привязанность. Моему отцу приходится поддерживать определенный имидж перед своим народом и даже гражданскими лицами. Образ, который не позволяет проявлять никаких эмоций. Мой отец — один из самых страшных людей в штате, и он гордится тем, что так и остается. Но сегодня не обычный день, и ситуация не совсем обычная.
— Мне так жаль, что я тебя побеспокоила, но я обещаю, что со мной все в порядке. Со мной все это время было в порядке.
Он сжимает меня в последний раз, прежде чем неохотно отпустить. Я выпрямляюсь и вижу своего брата, стоящего в нескольких футах от нас.
— Привет, сестренка, — приветствует он меня, его взгляд мягкий, наполненный счастьем.
— Квинтон. — Я вздыхаю, попадая в объятия брата.
— Если он сделал тебе больно, я убью его, — шепчет он мне на ухо во время наших объятий.
— Я знаю, но он ничего не сделал, — клянусь я, едва в состоянии выдавить хоть слово, пока меня крепко сжимают.
Брат отпускает меня, и только сейчас я понимаю, как меня трясет.
— Давай посадим тебя в машину. — Отец усаживает меня на заднее сиденье внедорожника, а Квинтон садится на пассажирское сиденье.
Тони, один из водителей моего отца, вежливо кивает мне в зеркало заднего вида, когда я устраиваюсь на кожаном сиденье. Мой отец садится рядом со мной.
— Ты должна сказать мне, где он, Скарлет. Где Рен? — Спрашивает мой отец. — Я уже отправил подкрепление для обыска местности.
Мое сердце бешено колотится в груди при мысли о том, что произойдет, если люди моего отца найдут его прямо сейчас. Я сказала Рену, что не верю, что мой отец убил бы его родителей, но, по правде говоря, я не могу быть уверена в том, что произошло, особенно сейчас. Что, если они найдут его, а он все еще Ривер?
— Рен ушел, — наконец говорю я.
— Не лги мне, Скарлет. Ты должна сказать мне правду.
— Правда, Рен ушел… — Волна эмоций захлестывает меня, в глазах нарастает давление, по лицу начинают катиться слезы. Моего Рена больше нет, и я не знаю, как вернуть его. — Мы жили вместе в хижине недалеко отсюда. Но когда я ушла, он больше не был Реном.
— Что ты имеешь ввиду? — спрашивает Квинтон с переднего сиденья.
— Я имею в виду, что Рен болен. Он сейчас не в себе. Ему нужна помощь. Больше, чем я могу ему оказать. Мы должны найти его и помочь ему вместе.
— Чем болен? — Отец смотрит на меня в замешательстве. — В какой стороне хижина?
Прежде чем я успеваю ответить на любой из его вопросов, у него в кармане звонит телефон. Он достает его и смотрит на экран.
— Это твоя мать. Она была вне себя, безутешна с тех пор, как ты ушла.
Чувство вины ползет по моему позвоночнику, как ядовитая змея. Несмотря на то, что я ушла не по своему выбору, я также не пыталась вернуться.
Отец протягивает мне свой телефон, и я нажимаю зеленую кнопку, прежде чем поднести маленькое устройство к уху.
— Мама?
— Боже мой, Скарлет. — Мое имя вырывается как вздох, и я чувствую облегчение мамы через телефон, когда она тихо всхлипывает в трубку. — Я так волновалась за тебя. Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя люблю. Если бы с тобой что-нибудь случилось…
— Мам, все в порядке. Я здесь. Со мной ничего плохого не случилось. Я обещаю. Клянусь, я уже на пути домой, и я все тебе объясню, когда доберусь. — Мои слова лишь немного успокаивают ее, но этого достаточно, чтобы снова сказать мне, как сильно она меня любит и что не может дождаться, когда я вернусь домой.
Я вешаю трубку, когда водитель заводит машину и выезжает с маленькой и убогой парковки. Возвращаю телефон моему отцу. Он засовывает его в карман, прежде чем снова засыпать меня
