С искренней надеждой на понимание,
леди Хелира, герцогиня Феранийская. Конец.".
И пусть теперь поспорит с Единым за право главенства! Вот так вам, Ваше Величество! Я тоже не зря училась с рождения вести переговоры у лучших учителей. Отложив в сторону два письма, я задумалась. Этот вопрос решили. Теперь надо как-то договориться с графом, а это задача на порядок сложнее. Его высоким слогом не проймешь, тут доводы нужны. Можно и на шантаж пойти. Расплакаться, например. Ох, что же делать...
Однако долго размышлять мне не дали. Дверь в библиотеку отворилась, и внутри вошел предмет моих размышлений. Лорд держал в руках кувшин с отваром и два бокала для вина. Вид он при этом имел грустный и виноватый.
– Ваша Светлость, позволите? – тихо спросил он, поднимая на меня печальный взгляд.
– Разумеется! – подскочила я с места, ощущая внутренне волнение. Может, он сам все понял и пришел сообщить свое правильное решение? Ох, Единый, помоги.
– Вы чем-то заняты? – заглядывая на стол, уточнил он.
– Да, проходите. Я писала письмо сестре и... королю. – сказала я и замерла, ожидая реакции графа. Элиот прошел к столу, поставил на него графин и бокалы, а потом с интересом заглянул в послания.
– Разрешите прочесть? – спросил он, скосив на меня настороженный взгляд.
– Читайте. – напряженно ответила я, на деревянных ногах подходя к своему креслу и присаживаясь. Элиот взял со стола два письма и стал быстро их просматривать, разместившись в кресле напротив.
Прочитав оба свитка, граф медленно отложил их на край стола и взялся за кувшин, не поднимая на меня взгляда.
– Ваша Светлость, – начал он, наливая отвар в бокалы, – это, конечно, не вино, его вам еще рано пить, ведь несмотря ни на что вы все еще ребенок. Но сегодня ваш день рождения, и я хотел бы сам поздравить вас. Позволите?
– Да... – едва слышно ответила я, а потом все-таки спросила: – Эти письма... Что скажете?
– Вы хорошо владеете глаголом. – медленно кивнул лорд. – Теволь сообщил мне о посылке из дома для вас. Что это было?
– Скрипка. Я раньше хорошо играла, но, уходя, не смогла взять ее с собой. Сестра прислала в честь дня рождения.
– Можете... сыграть для меня? – подняв на меня странный взгляд, тихо попросил Элиот.
По необъяснимой причине меня бросило сначала в холод, а потом в жар. Кровь быстрее помчалась по венам, а руки сами потянулись к завернутому в ткань инструменту. Как давно это было...
– Конечно, я сыграю. Для вас, мой лорд.
Пальцы легли на струны, зажимая нужные, а в руку привычно лег смычок. Я боялась, что уже и не вспомню, как играть, но тело ничего не забыло. В густой тишине библиотеки среди книг и двух людей из разных поколений полилась тихая мелодия, повествующая о родном доме, бескрайнем море и мирной жизни. Она проникала в нервы, расслабляя и навевая сладкие грезы. Но вдруг беспечность сменилась угрозой. Звук стал нарастать, затылок ощутил темный взгляд врага, а тело напряглось в предчувствии схватки. Эта часть повествовала о битве. О битве за мир, дом и ясное небо над головой. За жизнь. От звука скрипки в венах закипала кровь, душа рвалась в сражение в такт ритму, но долгая протяжная струна не позволяла алой пелене забыть о цели битвы. Она тихо лилась на общем фоне, рассказывая воинам о тех, кто дома ждет их. И о тех, кто так и не дождется. На поле боя у мечей нет глаз. Они разят любого, и может статься, что даже полководец приникнет к полыхающей земле, ловя остекленевшим взглядом последнее отражение неба.
Я не напрасно выбрала эту мелодию. Хоть так пусть он поймет мои мучения. И ведь не молод он уже, чтоб так бездумно брать на абордаж пиратские знамена. Пусть вспомнит, что здесь скоро у него семья будет. Два года ведь осталось подождать. И если согласится остаться, я тотчас часть войск отправлю королю. Пусть поперхнется ей Его Величество.
Но граф медлил. Опустив голову, он дослушал все до самого конца, а когда смычок остановился и звуки скрипки стихли, все же посмотрел мне в лицо. Я видела блеснувшие в уголках его глаз слезы, но они так и не пролились. Взяв со стола бокал с отваром, граф протянул его мне.
– Ничего прекрасней в жизни не слыхал, госпожа. – хрипло сказал старик. – Я буду лелеять надежду не раз еще услышать вашу дивную игру. Выпьете со мной за это?
Присев в кресло, я отложила скрипку в сторону и приняла бокал. Глупое сердце не ощутило подвоха за пеленой надежды, когда я делала первый глоток. И даже тоска в глазах лорда Дарании не навела меня на осторожную мысль. Вот только до конца бокал допить я не сумела. Заморский хрусталь выпал из рук, разлетаясь на тысячи осколков, тело ослабело, а мир перед глазами стремительно померк. Последним, что я услышала, было: "Прости меня, маленькая госпожа. Это мой долг. Я знаю, ты поймешь.".
Глава 17. Хитрость герцогини и гильдия наемниковВо тьме я пробыла недолго. Во всяком случае, мне так казалось. Очнувшись на кровати в своих покоях, я резко села, но подступившая дурнота уложила меня обратно.
– Что случилось? – слабо простонала я, но беспощадная память вернула мне все. – Нет... Боже, нет...
– Ваша Светлость? Очнулись, наконец. – раздался рядом голос Неи. – Два дня вас добудиться не могли, даже лекарку звали.
– Сколько?! – распахнула я глаза, будто ведро колодезной воды на меня вылили. – Граф! Где граф?!
– Ушел, госпожа. – раздался мрачный голос Бина неподалеку. – Я пытался помешать ему, но... Вчера ночью флот вышел в море.
Я смогла рассмотреть своего храброго стража. Он подошел ко мне, прихрамывая, и рука была перевязана.
– Тебя били? – тихо спросила я, хотя ответ и так был очевиден.
– Не, просто во сне сильно ворочаюсь. – буркнул он, хмурясь. – Госпожа, простите, но я подглядывал. Услышал музыку и хотел посмотреть, кто это так играет. И видел, как вы выпили тот отвар, который граф принес. Я тогда сразу понял, что неладное что-то творится. Позвал лекарку, когда граф вышел. А та сказала, что вы приняли снотворные капли и это поможет вам хорошо выспаться.
– Ну разумеется. – скривилась я, потирая онемевшее после долгого сна лицо. – Угадай, кто дал графу такие замечательные капли. Что потом было?
– Я понял, что намечается что-то, что вам не понравится, и проследил за Его Сиятельством. – продолжил Бин. – Он написал несколько писем. Одно отправил в казармы, два передал королевскому посланнику, а третье лежит у вас на столе.
– Сколько человек вышло в море с графом? – сквозь зубы медленно спросила я, в глубине души уже зная ответ.
– Десять тысяч, госпожа. – тихо ответил страж. – Остальная армия выдвинулась в поход на север.
– Сколько... – продолжила я, но голос оборвался и пришлось повторить все сначала: – Сколько воинов осталось в крепости?
– Десять...
