что в кабинете Чарли его вообще нет. Но он там был. Все три часа, что длилось собрание, Чарли сидел на своём троне, словно призрак. Но самое отвратительно то, что он даже не пытался указать командирам на их место. Чарли опустил руки.
От Дина из третьего отряда я узнал, что Гриро, покинув Крест, так и не возвращался. Вокруг всё спокойно, но они уже изрядно отморозили себе задницы сидеть в бетонном подземелье. Это не было жалобой. Констатация факта.
После совещания я отпустил всех командиров, кроме самого наглого. Ему придется понести наказание. Военные преступления – это не шутки. Казалось бы, он сделал всё правильно. Он ослушался глупого безосновательного приказа. Скорее всего на его месте я поступил бы так же. Но я не могу спустить ему с рук это самоуправство.
Неповиновение рушит города.
После напряженного и в какой-то степени жестокого собрания я переговорил с Убийцей, но он постоянно отвлекался на свои мысли. Глава третьего отряда более подробно рассказал, как они с Кейтлин вернулись в Хелл. Также я узнал, что Оплот находится в прекрасном состоянии. И это снова благодаря Хантеру. Он думает, что я не знаю, как глава Хелл ещё два года назад начал спонсировать город, в который я планирую перебраться. Он не говорил мне об этом. Я предпочел не спрашивать, но однажды Саманта сказала, что это своего рода родительская забота. Хантер не может позволить, чтобы часть его семьи находилась в плачевном городе. Теперь там появилась даже сносная больница.
Мы похоронили Майкла. Не стали его сжигать и ставить кресты. Захоронили тело недалеко от стен города на общем кладбище и поставили белый надгробный камень. Саманта рыдала так, что Чарли пришлось увести её. Что бы раньше она не испытывала, какие бы лишения не пережила, она всегда остаётся мягкой и ранимой.
Солнце уже давно село. День, который я дал себе на разгребание бардака за Чарли, сходит на нет. Как бы я не хотел остаться здесь и не причесать все промахи названного брата, я больше не в силах сидеть на месте. Возникает ощущение, что я влезаю в чужую шкуру, надеваю пальто, которое никогда не собирался носить.
Я считаю Хелл своей родиной, но никогда в жизни не хотел быть даже временным правителем этого места. Моё призвание в другом, и это вовсе не просиживание штанов в душном, но дорогом кабинете. Всё моё нутро, животная сущность просится на волю. За стену. За защищенный периметр. Туда, где опасность граничит с эйфорией от очередной победы.
Отдав последние распоряжения, быстрым шагом иду к вертолёту. Убийца следует за мной по пятам и причитает о том, что мне бы следовало ещё немного задержаться. Но мы оба понимаем, что я этого не сделаю. Основную часть проблем я решил, остальное уже за Убийцей. Именно он теперь отвечает за Хелл.
К моему глубочайшему сожалению, я больше не могу доверить детище Хантера Чарли. И моё решение может разрушить всё. Когда я сообщил Чарли, что отныне не он временный глава Хелл, тот ничего мне не ответил. Бросил на меня ему одному понятный взгляд и ушёл из своего же кабинета.
Я больше не могу себе позволить нянчиться с ним. У меня есть куда более важное дело. Возможно, это дело всей моей жизни.
Я уверен, что, когда страсти внутри брата улягутся, и он взглянет на ситуацию другими глазами, мы с ним поговорим. Я не буду объяснять ему своё решение, но скажу, что несмотря на недопонимание и разногласия, он всегда будет моим единственным братом.
В любые времена, в любом мире, в любом состоянии.
Попрощавшись с Убийцей, я улетел.
К сожалению, эта ночь и весь следующий день, ничего мне не дали. Я не нашел Джил, но исколесил огромное воздушное пространство павшего мира. На последней капле топлива я вернулся в Кортрок.
Пока вертолёт заправляют и загружают новой дозой топлива, я отправляюсь в бывшую резиденцию Родригеза. Не обращая внимания на город, доезжаю до пункта назначения и, выходя из машины, встречаю довольно-таки внушительную охрану. У кованых ворот стоят тридцать два бойца специального назначения. Раньше они прислуживали владельцу имения, теперь преклоняются перед Хантером. Верность довольно легко исчислить в денежном эквиваленте. Они досматривают меня особенно тщательно и только после этого по рации сообщают Хантеру о том, что у него гость. Один из охранников провожает меня в кабинет, открывает дверь и отходит в сторону.
Хантер сидит за столом и что-то быстро пишет на листке. Прохожу вглубь кабинета и сажусь, терпеливо ожидая серого кардинала Коалиции. Хантер откладывает дела и, взглянув на меня, первым делом спрашивает:
– Как Саманта?
Приоритет. Она всегда в приоритете самого грозного человека нашего времени.
– Была рада получить твоё письмо, – отвечаю я.
У Хантера вздрагивает уголок губ. Это единственное свидетельство, что он вообще меня услышал.
– Хелл? – тут же спрашивает он, складывая руки на столе.
У меня нет выбора, как поведать Хантеру о том, что учинил Чарли. Я долго рассказываю новости с родины. Хантер ни на миг не меняется в лице. Объясняю ему, что сейчас всё улажено, но на месте его сына отныне сидит Убийца. Он получил от меня четкие указания на одну неделю.
– Я тебя понял, – это всё, что говорит Хантер.
Но в его взгляде видна печаль со вкусом пепла. Я думаю, что Хантер и сам понимает, какую непосильную планку поставил перед Чарли. Уже ничего не изменить. Моё решение о его смещении с поста временного правителя Хелл ставит платиновый крест на его карьере.
– Хантер, мне нужен ещё один вертолёт.
– Не могу помочь. Их осталось всего семь, и все сейчас в работе.
Я ожидал отказа, но вся проблема в том, что на одной пташке облететь наш континент практически невозможно. Куда Гриро мог увезти Джил? Этот вопрос всплывает у меня в голове всё чаще и чаще. Ответа нет. Как понять, что творится в голове у фанатика? Самому им стать?
Отодвигаю размышления о Гриро и Джил в сторону. Не могу не заметить каким уставшим выглядит Хантер.
– Как тут обстоят дела? – спрашиваю я.
– Хуже, чем я рассчитывал.
– Но?
– Но не критично.
Большего он мне и не скажет. Да и я всю подноготную Коалиции знать не хочу.
– Саманта просила узнать, когда ты вернешься домой?
Хантер слегка хмурит лоб и отвечает:
– Возможно, через год.
– Понял. Она просила меня взять её с собой.
Холодный взгляд Хантера впивается в меня. Он тяжело вдыхает и плавно выдыхает.
– Правильно сделал, что
