— Так какого черта ты рассказал ей о папе? О том, что он сказал о женитьбе на ней?
— О, — она морщится, завинчивая крышку на бутылочке с лаком для ногтей. — На самом деле я не делала этого специально. Это просто как — то само собой вырвалось.
— Ну, она чертовски зла на меня из — за этого, и она… — я вздыхаю.
— Она что?
Я сглатываю, когда эмоции подкатывают к горлу:
— Она действительно расстроена. На этот раз я действительно облажался.
— Ты все время облажаешься, когда дело касается ее. Вы двое ссоритесь и миритесь. Это вроде как в твоем духе.
Я провожу рукой по волосам и откидываюсь на мягкую спинку кресла:
— Я не думаю, что смогу так легко все исправить, Джоуи.
— Почему? Что она сказала?
— Она думает, что я женюсь на ней только потому, что у меня нет выбора. Она упомянула Николь. Она спросила меня, поставил ли мне папа такой же ультиматум, когда я согласился жениться на ней.
— Ой.
— Затем она спросила, беременна ли Николь тоже.
Джоуи морщится:
— Двойной ай.
— Именно, — я провожу руками по волосам и вздыхаю.
— Итак, ты сказал ей правду? — спрашивает она, как будто это было так просто.
— Ты знаешь, что я не могу. Пока нет.
— Ты ей не доверяешь?
Когда моя сестра не ведет себя как стерва, с ней приятно поговорить:
— Я не знаю. Она не из нашего мира, Джоуи. Если бы она знала все…
— Я понимаю. Но альтернатива в том, что она ненавидит тебя за то, что, по ее мнению, ты сделал.
— Лучше, чем ее ненависть ко мне за то, что я на самом деле сделал.
— Возможно. Но я полагаю, что если она тебя уже не ненавидит, то ничто не сможет этого изменить.
— Но она действительно ненавидит меня, Джоуи.
— О, не будь таким драматичным. Конечно, она этого не делает. Но есть простое решение твоей текущей проблемы.
— Есть?
— Да, — говорит она, закатывая глаза.
— Тогда просвети меня, сестренка.
— Забудь пока о ситуации с Николь. Кэт думает то, что думает, и она все равно любит тебя. Так что это о том, что она думает, что ты на самом деле не хочешь на ней жениться. Так докажи, что ты это делаешь, Данте.
— Как? Она сказала, что больше не верит ни единому моему слову.
— Так что помолчи, осел.
Я стону и опускаю голову на руки:
— Прекрати говорить загадками, Джоуи.
— У тебя все еще есть старое бабушкино кольцо, верно?
— Да.
— Ты знаешь, что эта штука волшебная?
— По — видимому, так, — говорю я, чувствуя проблеск надежды, несмотря на то, что никогда не верила в подобные сказки.
— Так получилось, что я знаю, какое любимое блюдо Кэт. Это чизкейк с соленой карамелью из пекарни Моны.
Я смотрю на часы и вздыхаю:
— Они закрываются через час, а мне нужно кое с чем разобраться.
Как по команде, Максимо заходит в комнату, чтобы напомнить мне, что мне нужно уйти.
— Тогда я ухожу, — взволнованно говорит Джоуи. — Поскольку я частично ответственен за этот беспорядок, позволь мне помочь его исправить?
— Я не могу выделить достаточно людей, чтобы забрать тебя и охранять дом прямо сейчас.
— Макс может забрать меня, — говорит она, одаривая его своими лучшими щенячьими глазами. — Ты можешь делать свое дело без него, верно?
Я смотрю на Максимо, который смотрит на меня в замешательстве.
— Это для Кэт, Данте, — напоминает мне Джоуи.
— Ты думаешь, ты вообще смогла бы добраться туда вовремя? — я спрашиваю ее.
— Если мы сейчас уйдем, — говорит она, вскакивая с дивана.
— Куда, черт возьми, мы направляемся? Максимо прерывает нас.
— Пекарня, — отвечает Джоуи. — Но она закрывается меньше чем через час.
— Нам пришлось бы взять байк, — добавляет Максимо, и глаза Джоуи загораются, как рождественская елка.
Я смотрю на человека, которому доверяю больше, чем кому — либо другому в мире:
— Ты позаботишься о ней?
— Я всегда так делаю, Ди, — говорит он, нахмурившись.
— Прекрасно. Пойди принеси мне чизкейк, а я попрошу Софию приготовить лучшую лазанью в ее жизни.
— Происходит что — то серьезное? — Максимо спрашивает, нахмурившись.
— Данте собирается сделать Кэт предложение с бабушкиным кольцом, — говорит Джоуи, хлопая ресницами.
Максимо ухмыляется:
— Вовремя, компаньон.
Глава 35
Кэт
— Привет, Кэт, — беззаботно говорит Джоуи, заходя в библиотеку, где я просидела большую часть дня, изо всех сил стараясь читать, но так отвлеклась, что, кажется, прочитала одну и ту же главу полдюжины раз и до сих пор не могу вспомнить, почему героиня так разозлилась на своего босса. Держу пари, это не потому, что его заставляют жениться на ней вместо того, чтобы убить.
— Привет, — говорю я со слабой улыбкой.
— Данте спросил, не могла бы ты встретиться с ним в столовой?
— Я не голодна, и я в середине действительно хорошей книги.
Она сочувственно улыбается мне:
— Я была зла раньше. Мне здесь так скучно, и я позволила своему гневу на мою собственную ситуацию затуманить твой. Правда в том, что мой отец, возможно, и относится к женщинам как к гражданам второго сорта, но мои братья — нет. Они, возможно, чересчур опекают, — она разводит указательный и большой пальцы на дюйм друг от друга, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. — И я знаю, что Данте может быть ослом, но он попросил меня прийти за тобой. И что? — говорит она, пожимая плечами.
— А если я не буду подчиняться каждому его приказу?
— Он, без сомнения, войдет сюда и сам отнесет тебя в столовую.
Я игнорирую ее и возвращаюсь к своему чтению. Она садится рядом со мной на огромный диван, сцепив руки перед собой:
— Пожалуйста, Кэт. Ради меня, если не ради Данте. Я обещаю, что это что — то приятное.
— Приятное и твой брат не вписываются в
