стояли на коленях, когда их убивали. Это казнь, Мердок. Их казнили.
– Но за что, сэр? – растерялся матрос.
Маккуинси не успел ответить. Один из матросов, охранявший неосвещенный проход в глубь здания, отступил на шаг и вскинул винтовку.
– Там кто-то есть… – сказал он срывающимся шепотом.
Все замерли, и в наступившей тишине Маккуинси услышал стук по дереву. Он отодвинул матроса и перешагнул порог.
Лампа осветила узкий коридор, загибающийся вправо. Из-за угла доносился мерный стук, словно кто-то бил костяшками пальцев в деревянную дверь так долго, что потерял надежду. Ствол револьвера ощутимо подрагивал, и Маккуинси с тоской вспомнил о недопитой бутылке бренди в своей каюте. «Надо бы обзавестись фляжкой», – подумал он, задержавшись у поворота. Добрый глоток алкоголя унял бы дрожь в руках. Мысленно перекрестившись, старпом завернул за угол.
В конце коридора вниз вела неглубокая лестница, Маккуинси заметил край косяка, торчащий над верхней ступенькой. Стук раздавался оттуда. Он подошел к краю и направил револьвер на дверь.
– Эй, там! – крикнул Маккуинси. – Назовитесь, кто вы?
Стук на миг прервался, но потом возобновился, никто не ответил. Осторожно спустившись еще на пару ступеней, старпом сделал еще одну попытку.
– Я – лейтенант Маккуинси, офицер флота Его Величества. Назовите себя!
Опять стук запнулся, будто человек прислушивался к тому, что происходит снаружи, и через несколько секунд раздался вновь. Маккуинси приподнял фонарь, разглядывая дверь, собранную из толстых дубовых досок. Снаружи к ней были прикручены скобы. Толстый брус удерживал дверь запертой.
– Мердок! – крикнул Маккуинси. – Возьмите кого-нибудь и подойдите сюда.
– Подстрахуйте меня, – сказал он, когда матросы остановились на верхней ступеньке. – Там кто-то есть, но на вопросы не отвечает. Я открою дверь, а вы держите его на мушке. Только не палите напрасно! Нам он нужен живым.
Не выпуская пистолет из рук, Маккуинси потянул брус из пазов. Стук продолжался, но становился все реже. Мысли о том, кого местные жители могли запереть в подвале за таким крепким засовом, не давали ему покоя. Не одна ли из этих зубастых тварей сейчас вырвется на свободу? Маккуинси посмотрел на матросов. Обе винтовки направлены на дверь.
– Если там человек – не стреляйте! – еще раз повторил он. – Тварь – голая, человек – в одежде. Человек нужен нам живым.
Маккуинси говорил с матросами, как с неразумными детьми. Ему было важно увидеть, что его поняли. Оба кивнули. Маккуинси выдохнул, собираясь с духом, и снял засов. Стук продолжался. Он отставил брус и взялся за ручку двери. Выставив револьвер, потянул. Дверь со скрипом приоткрылась, и сразу прекратился стук. Раньше, чем Маккуинси успел открыть дверь шире, что-то врезалось в нее изнутри так сильно, что старпом отлетел к стене. Твердое дерево больно ударило ему в нос, ломая хрящи. Кровь потоком хлынула в рот.
Кто-то вылетел из подвала и кинулся по лестнице. Зазвенело стекло и горящий керосин из разбитой лампы потек вниз по ступенькам. Матросы не успели рассмотреть, кто вылетел из темноты. Мердок сдержался, а второе ружье озарило на миг вспышкой искаженное ужасом мужское лицо с нормальным, человеческим ртом. Огненная струйка стекала вниз, голубые огоньки пламени бегали по ней, почти не давая света. Человек, вырвавшийся из подвала, завис в воздухе с занесенной ногой, и мешком рухнул вниз, прямо в лужу горящего керосина.
– Черт бы вас подрал, Мердок! – завопил Маккуинси.
– Это не я, сэр! – Мердок бросился к командиру, а второй матрос остался топтаться на верхней ступеньке лестницы, испуганно глядя вниз.
Вдвоем они подняли на ноги стонущего незнакомца. Маккуинси сбросил китель и накинул ему на спину, гася огонь.
– Моли Бога, чтобы он выжил, – зло выкрикнул он выстрелившему матросу.
– Ш… – попытался что-то сказать раненый.
– Что? – Маккуинси рывком поднял его голову и напряг слух.
– Ш… Шинейд… – сказал мужчина и потерял сознание.
– Что стоишь? – рявкнул старпом второму матросу. – Бегом за помощью! Поднимите его наверх.
Когда моряки унесли раненого, Маккуинси с Мердоком вошли внутрь. Небольшая кладовая была уставлена полками с припасами и бочками с соленой рыбой. В узкой щели под потолком виднелся край луны.
– Подсветите, Мердок, – бросил Маккуинси.
Матрос чиркнул спичкой.
– Последняя, – виновато сказал он. Старпом напряженно всматривался в темный угол за одной из бочек. Он увидел копну тяжелых медно-красных волос, отблеск огонька сверкнул в безумных глазах. Маккуинси опустился перед женщиной на корточки.
– Вы Шинейд? – спросил он.
Женщина ничего не ответила.
– Я – Малькольм Маккуинси, первый лейтенант корабля Его Величества «Энсон». Вы в безопасности, вам больше ничего не угрожает. Давайте я помогу встать.
Он поспешно стащил перчатку и протянул руку. Шинейд поднялась. Мердок зашипел от боли в обожженных пальцах, но, прежде чем огонек спички потух, Маккуинси успел увидеть, что женщина молода и очень красива.
– Все будет в порядке, – сказал он и повел ее к выходу.
Она не ответила.
Глава 40. Маккуинси
Июнь, 1902 год.
Капитан Фокс и его старпом вошли в лазарет. Матросы расставили ширмы вокруг койки раненого мужчины и, отдав честь, вышли. Доктор Беннетт провел командиров к койке.
– Он спит, – сразу заверил он офицеров. – Я влил в него крепкий коктейль из обезболивающего, успокоительного и снотворного. Проспит до утра, ему полезно. – Доктор откинул простыню. – Эта рана, – он ткнул пальцем в повязку на боку, – от пули вашего матроса, мистер Маккуинси. Прошла навылет, жизненно важных органов не задела. А эта, – он показал на забинтованное плечо, – более старая. Ей сутки-двое. Рану грубо обработали и наложили повязку, причем криво, занимался этим явно человек без медицинского образования.
Маккуинси повернулся к капитану.
– Я ничего не понимаю, сэр, – сказал он. – Получается, в этого мужчину стреляли, потом обработали рану и заперли в чулане вместе с женщиной по имени Шинейд. Скажите, мистер Беннетт, – обратился он к доктору, – как вы думаете, он не… – старпом покрутил пальцем у виска.
– Психиатрия – не моя специализация, – ответил тот. – Но мне так не показалось.
– Но я несколько раз обращался к нему, а он не отвечал.
Доктор усмехнулся.
– Может, из-за этого? – сказал он, протягивая Маккуинси лоток с двумя желтоватыми шариками.
– Что это? – спросил Фокс.
– Воск. Обыкновенный пчелиный воск. Он заткнул им уши. В ушах у женщины было то же самое.
– Но зачем? – удивился Маккуинси.
Доктор пожал плечами.
– Могу предположить, что таким образом эти бедняги пытались защититься от воздействия воя того чудовища, что лежит сейчас на мелководье. Не знаю, как вы, а у меня было сильное желание выпить корабельный запас мышьяка.
– Доктор Беннетт, когда я смогу его опросить? – спросил капитан.
– Часов через шесть, вряд ли раньше.
– А что с женщиной… Шинейд?
Доктор нахмурился.
– Она получила ту же дозу лекарств, так что часов шесть-восемь будет без сознания. Разговор с ней вряд ли что-то вам даст. Как я уже говорил, психиатрия – не моя специальность, но… По обрывочным фразам, которые я услышал, эта женщина только что пережила гибель ребенка. Ее мозг отказывается принять произошедшее. Когда она будет способна к
