пожертвований натурой в пользу ночлежного дома.
Ночлежный приют, находящийся около Сенного рынка, продовольствуется за счет этого рынка. Ежедневно по утрам отправляется из приюта один из ночлежников за провизией на рынок; он надевает на плечи глубокую плетеную корзину на ремнях и с нею обходит все ряды Сенного рынка. На корзине имеется надпись: «В пользу ночлежного дома». Корзина разделена на два отделения с надписями: «для мяса» и «для зелени». Большая часть торговцев Сенного рынка жертвует в пользу приюта; зато остальные, напротив, смеются над жертвователями:
– Вон обиралы идут! Крохоборы!
– Подавайте больше объедалам-то!
Обжорный ряд
Гусачник – главный и единственный поставщик продуктов для обжорного ряда.
Заплатив за товар от 3 до 4 рублей, гусачник везет его с бойни к себе в заведение. Для перевозки устроены особого рода телеги, обитые внутри листовым железом во избежание того, чтобы товар не расплескался по городу.
Отправимся к гусачнику.
Перед нами – оригинальная кухня гигантских размеров. Вы входите в большой каменный сарай. Еще издали неприятный запах бьет вам в нос. Пол в сарае вымощен камнем, посредине – решетка для стока нечистот. Возле стены в сарае стоят 4 огромных котла, вмазанные в печи. В каждый котел вливается до 30 ушатов воды, в которую валом валят или гусаки, или бычачьи башки. В котел опускают от 50 до 60 бычачьих голов, из которых вываривают сало. Вываривание продолжается часов 7–8, до тех пор, пока не убедятся, что сало с башки сошло на нет, мясо на голове приняло вид мочала. С бычачьей башки мясо главным образом добывают со щек, отчего оно и называется щековиной. От каждой башки получается от 3 до 8 фунтов щековины. Эта хорошо проваренная щековина и идет в обжорный ряд и съестные лавки. Можно представить себе, какова должна быть питательность щековины!
Приготовление рубцов происходит особым образом. Сперва бычачью требушину кладут в особый чан с кипятком, чтобы содержимое ее, которого иногда бывает до двух пудов, отошло, отстало поскорее. Вынувши из чана, ее вешают на крюк возле стены, которая обита листовым железом в видах гигиенических. На двух стенах вбито до 20 крючков. Вдоль стен на земле стоят длинные колоды. Посредством металлических пластинок требушину очищают от содержимого, которое падает в колоду. Отсюда его вывозят немцы-колонисты для откармливания свиней. Затем сильные руки свертывают сычуг на столе, в виде скатанного солдатского плаща, и перевязывают в нескольких местах мочалами из мучных кулей. Золотая бахрома рубца обыкновенно обращена вовнутрь. Когда наберется до 100 рубцов, эту гору опускают в котел, где ее время от времени мешают. Для этой цели служит огромная жердь с поварешкой соответствующих размеров на конце.
Глядя на эту картину при вечернем освещении, при свете лампы, привешенной к потолку, вам кажется, что тут гномы приготовляют пищу для какого-то сказочного великана. У дверей кухни – большая куча костей и несколько бочонков с топленым салом. Далее – огромные весы для взвешивания отпускаемых продуктов. Посреди двора стоит телега с поклажей, только что прибывшая с бойни. Один из рабочих с засученными рукавами вытаскивает с воза одну за другою бычачьи башки, разрубает их топором и вытаскивает из них языки. Кое-где шныряют собаки.
У каждого гусачника имеются свои места, куда он сбывает изготовленные продукты. Три раза в неделю, нагрузив телегу рубцами, щековиной и печенкой, гусачник отправляется ездить по городу, завертывая в каждую съестную лавку и останавливаясь перед каждым уличным ларем – с предложением, не надо ли чего купить? Нередко у одного гусачника насчитывается от 50 до 100 мест, где он сбывает товар.
По вечерам к гусачнику приходят торговки из обжорного ряда – с маленькими тележками, на которых утверждены деревянные ящики для склада мясных продуктов, а спереди тележки приделана палка для возницы. Закупив провизию, торговки везут ее на себе домой, где в русской печи, в огромных чугунах, изготовляют хлебово для обжорного ряда. Рано утром торговки отправляются в обжорный ряд, каждая их них везет на себе в тележке разные продукты. Чтобы хлебово не расплескалось, чугуны приносят на рынок бережно на голове. Обжорный ряд помещается на Никольском рынке и представляет собою 12–15 деревянных засаленных столов, над которыми возвышается старый, утвержденный на столбах навес, защищающий гостей от непогоды. Впрочем, ветер свободно может разгуливать между столами и заглядывать в чашки бедняков. К столбам прибиты фонари, тускло освещающие посетителей в зимние темные вечера.
В обжорном ряду главным образом торгуют летом, когда из глубины России стекаются в столицу десятки тысяч рабочего народа: каменщиков, плотников, маляров, кровельщиков, штукатуров и прочих. Уже раннею весною поезда Николаевской железной дороги бывают запружены разными рабочими: все они спешат на летние заработки в Петербург; осенью эти рабочие слова возвращаются на родину на так называемых удешевленных поездах, за половину обыкновенной платы. Прибыв в столицу и не зная, куда приткнуть свои руки, рабочие собираются на Никольский рынок, где и толкутся с утра до вечера возле обжорного ряда в ожидании нанимателя. Некоторые из рабочих группируются в небольшие артели. Мужики стоят с котомками за плечами, в руках у них топоры, пилы и тому подобные плотничьи инструменты. Лишь только покажется наниматель, его со всех сторон осаждают с предложением услуг:
Никольский рынок
– Носильщиков не угодно ли?
– Каменщиков, плотников не надо ли?
– Вам кого? Поденщиков?
Немного поодаль от мужиков стоят бабы, нанимающиеся в прислуги; повязанные платочками, в грязных ситцевых платьишках, толпятся сотни женщин, кухарок, горничных, нянек и т. п. Прислушиваясь к говору, вы заметите, что одни из них из северных губерний и при произношении слов ударяют на «о»; напротив, другие – из-под Москвы и упирают на «а». Принимая во внимание женскую словоохотливость, легко представить себе, какой шум, крик и гам происходит на Никольском рынке, где скучены десятки кухарок, судомоек, поломоек и т. п.
– Вам, сударыня, кого угодно – горничную или кухарку?
– Кухарку!
– Большая квартира?
– Три комнаты, четвертая кухня!
– А кушанье у вас деликатное?
– Обыкновенно – два блюда!
– А какая работа у вас?
– Известное дело, быть одной прислугой: кухаркой, горничной и лакеем!
Подперши одною рукою свою щеку, прислуга стоит в раздумье: идти или нет? Наконец соглашается и отдает будущей хозяйке свой паспорт.
Замечательно, что обжорный ряд для рабочего народа служит даже местом встречи со своими товарищами, приехавшими из деревни.
– Коли будешь в Питере, встретимся, бог даст, в обжорном ряду! – наказывают мужики одни другому, покидая деревню.
Летом в воскресные дни на Никольском
