Вот только девка на глазах чахнуть начала.
– Эх, любовь зла, полюбишь и козла, – покачала я головой. С одной стороны, может, надо было дать ей перебеситься, а с другой – убила бы того, кто моим ребенком как промокашкой пользоваться начал бы, – ответила я.
Все же Маринке удалось втянуть меня в свои сплетни, разговоры.
– И я бы, – покачала головой Марина. – Так, за чем ты пришла? – спросила она, выдохнув.
– За сахаром и рисом, – ответила я.
– А как там ваши поживают? – поинтересовалась женщина.
– Отлично всё, Саша работает, дети учатся, – решила особо не распространяться, чтобы не стать объектом сплетен, хватит ей и Надюшки с Валюшкой.
Быстренько забрала свои продукты, рассчиталась и пошла к себе домой. Шла и думала, какие же люди могут быть гадкими. Влюбилась в тебя девчонка, возьми ее и отшей, если нет чувств никаких, так нет, нужно унизить, растоптать, начать пользоваться, да еще так мерзко.
Дома занималась своими делами, а из головы всё не выходила ситуация с Надюшкой и Валюшкой. Вот оно мне надо про них думать? Маринка, наверно, уже по всему поселку новость разнесла, эх, ничего нельзя рассказывать в местном магазине.
В дверь позвонили. Пошла смотреть, кого там нелегкая принесла, явно не свои. Свои уже знают, как калитка открывается, и сами заходят. Маруська сердито лаяла на нежданных гостей. За дверью стояла та самая Надька из магазина.
– Здравствуйте, Агнета, я Надя. Мы сегодня с вами в магазине встретились, – стояла она, переминаясь с ноги на ногу.
– Добрый день, Надя. Что привело вас к моим воротам? – Примерно я догадывалась, зачем она пришла.
– Вам, наверно, уже Марина всё про меня рассказала, – усмехнулась она.
– Идемте в дом, чего на морозе торчать? – покачала я головой.
Надо топить летнюю кухню каждый день, не хочется всех тащить в свой дом, мало ли какие люди приходят и с какими намерениями. Провела ее в кухню. Поставила чайник. Женщина сидела на диванчике и теребила в руках свой шарф, видно, не знала, с чего начать.
– Ну так зачем пришла, Надя? – спросила я.
– Я к бабке Нине ходила, она сказала, что помочь ничем не может, и послала к вам, – вздохнула она.
– Ого, какие рекомендации, я польщена. А я чем помочь должна? – поинтересовалась я.
– Да я и не знаю. Дочь у меня чахнет, сохнет, есть отказывается, всё своим Виталиком грезит. А он из нее потаскуху сделал, продавал ее за деньги, – женщина вдруг заплакала и отвернулась к окну. – Помогите, пожалуйста. Я не знаю, что с ней делать. Боюсь, что руки на себя наложит. Лежит на кровати и не ест и не пьет, смотрит в потолок.
– Может, ее в больницу определить? – спросила я.
– Куда? В желтый дом? – спросила женщина с горечью.
– Ну да, – покачала я головой, – Может, это болезнь какая психическая начала прогрессировать.
– Да нет у нас в роду психических и не было никогда. Она как к бабке съездила, так и вернулась чужим человеком.
– Может, чего там с ней сделали? Вот она и сломалась, – предположила я осторожно.
Она помотала головой.
– Я фотографию принесла. Посмотрите?
Надя достала фотокарточку из кармана и положила на стол.
– Надежда, я по фото не вижу. Мне бы так на девочку посмотреть, вживую.
– Да не придет она сама к вам.
– Ну так мы вроде в одном поселке живем, не за тридевять же земель, – я посмотрела на нее внимательно. – Что бабка Нина сказала?
– Да ничего не сказала, говорит, это не ее профиль, и помочь она не может. Вот если порчу на кого навести или приворот сделать, то всегда пожалуйста, а вот снимать она ничего не будет.
Я налила чай нам в кружки и поставила их на стол. Женщина схватила чашку в руки и жадно стала пить чай. Я рассматривала фото девочки. На меня смотрела вчерашняя школьница открытым взглядом. Было видно, что Валя – девушка целеустремленная, не ветреная и не пропащая.
– Она такая умница, ее на бюджет взяли, училась так хорошо. Первый курс сама отучилась, сессию сдала на отлично. А тут у нее эта подружка появилась, компания какая-то нехорошая. Я ей стала говорить, а она мне: «Мама, ты ничего не понимаешь, с ними весело и хорошо». Я и сдалась, не всё же девчонке за учебниками корпеть, ей и погулять хочется, и развлечься. Вот и развлеклась, – она тяжело вздохнула и вытерла слезы шарфом.
– Надя, давайте так, я к вам завтра зайду и посмотрю на вашу девочку. Но если у нее какая-то душевная травма, то это уже не ко мне, а к врачу. Чайку еще налить? – спросила я.
– Хорошо, и чаю еще, если можно.
Налила ей в чашку заварки и кипятка. Она стала потихоньку пить чай.
– Я ее всю жизнь оберегала, ничего делать не разрешала, лишь бы она училась хорошо. Хотела, чтобы специальность получила хорошую, в городе жить осталась, чтобы не жила так, как я. Отец у нее десять лет назад уехал в город за длинным рублем, да так и не вернулся. С тех пор мы с ней вдвоем и живем. А тут этот обалдуй нам на голову свалился, – она снова вздохнула.
Допила свой чай, сказала, где она живет. Я ее проводила до калитки, договорились, что я к ней после обеда подойду, посмотрю на девочку.
Вот чувство у меня какое-то странное, что не всё так просто, как кажется, что-то Надежда недоговаривает или скрывает, а может, не знает.
Восьмерка мечей
Утречком встала, проводила Александра на работу, подняла детей, пошуршала по хозяйству. Детки сели грызть гранит науки, а я отправилась деньги зарабатывать, гадать всем страждущим. Решила и на Надю с Валей карты разложить, на их ситуацию посмотреть. Хм, интересно получается, кто-то что-то скрывает или мне лгут. Карты разрешили посмотреть их случай, если получится, то и помочь. Ну что же, посмотрим, с чем дело имею.
Собрала после обеда свои манатки, положила несколько свечей, травяные веники, спички и святую воду. Сама оделась в чистую одежду, чтобы помех не создавать, и отправилась по адресу. Надежда сразу открыла мне дверь, словно не отходила от нее и сидела рядом, ждала. Уголки губ были опущены, она смотрела на меня с надеждой и тоской. Проводила меня на кухню, где собиралась меня напоить чаем.
– Надя, я сюда пришла не чаи распивать, покажи мне девочку. Если это по моей части, то потом и чаек с тобой попьем, и плюшек поедим.
В доме пахло выпечкой,
