На одном из кривых перекрестков Гранит остановился.
— Мы пришли. — Он показал рукой на ворота, находившиеся метрах в десяти. — Там прячут твою Антонину. Охрана — трое, местные. Этот район принадлежит их банде…
— Афганцев?
— Я же говорю: местные. Таджики. Они работают на афганцев. Здесь они ничего не боятся, даже милиция сюда не заходит. Так что не рискуй. Могут убить за то, что ты русский, или просто у кого-то будет плохое настроение.
— А если хорошее?
— На это лучше не рассчитывай…
«Мрачное место», — отметил Ветров.
— Легче пробраться через соседний двор, — продолжал Гранит, — там вишневый сад. Девушек, наверное, держат в подвале. В субботу их увозят, так что у тебя три дня.
Они вернулись обратно. В машине Гранит посидел несколько минут, не касаясь ключа зажигания.
— Ты будешь большим идиотом, если полезешь туда, — произнес он, — но в любом случае — решать тебе.
— А ты не стал идиотом, показав мне это место?
Гранит повернул голову и удивленно (и вместе с тем задумчиво) посмотрел на Андрея.
— Думаю, стал, — произнес он.
— Тогда пошли вместе, тебе все равно уже терять нечего, а мне твоя помощь не помешает.
Гранит, не отвечая, повернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал. В пути Ветров все время ждал ответа. Но не торопил. Машина остановились в центре города.
— Андрей, — вымолвил Гранит, и Ветров даже вздрогнул от неожиданности, услышав свое имя в его устах, — извини, что оставляю тебя. Дальше греби сам. Мы врозь. Напоследок совет: то, что ты задумал, — глупость и безумие. Если пойдем вместе, провалим. Потому что в такой ситуации может повезти только дилетанту. А я, к сожалению, профессионал.
Ветров сник: он надеялся, что Гранит поупрямится и поможет…
…В редакцию Андрей прибежал в конце рабочего дня. Шеф раздавал последние указания работникам типографии и готовился к отъезду. Ветров ворвался, как ураган, в кабинет и предложил редактору выгодную сделку.
— За ваш «Запорожец» я готов отдать пятьдесят, даже шестьдесят долларов США, — заявил он. — После получки. А «запор» заберу сейчас.
Шеф внимательно посмотрел на Ветрова. «Не заболел ли?» — подумал он.
— Больше тебе ничего не нужно? — поинтересовался редактор. — Валяй, проси. Я сегодня добрый, убью не больно.
Ветров стал что-то объяснять, но шеф решил, что над ним насмехаются. Он купил «Запорожец» недавно. И его уже достали шутки типа: «Что общего между «Запорожцем» и беременной десятиклассницей? И то и другое — позор для семьи».
«И Ветров туда же», — подумал редактор и накричал на него. Однако Андрей прилип как банный лист. В итоге редактор выложил на стол ключи — лишь бы от него отвязались.
Ветров ни минуты не сомневался, что поступал глупо (Гранит прав, чего там говорить). Без подготовки лезть на рожон неизвестно куда… По меньшей мере самоубийство. Но в детстве Андрей прочитал в одной книжке, что за любовь надо бороться. И вот — пора пришла.
На дело он поехал в три часа ночи. Обычно к этому часу засыпало все живое и разумное. Но была другая опасность: не уснуть бы самому.
Ночью, чуть повозившись с замком зажигания, он завел мотор и тронулся в путь. Дворик, который ему показал Гранит, он нашел быстро. Машину развернул так, чтобы легче было уезжать.
Несколько секунд сидел, прислушиваясь к ночным звукам. Тишина стояла такая, что слышался рокот бронетранспортеров на другом конце города. Где-то стреляли. А этот район спал. Лишь повизгивали сонные собаки.
Ветров осторожно вышел и направился в глухие закоулки. Бесчисленные повороты сбивали с толку. Чертов «шанхай»! Наконец он подобрался к нужному забору. Перемахнул через него. Сад и бандитский двор разделяла маленькая оградка. Лаз нашелся быстро. В лунном свете логово бандитов выглядело очень даже мирно. Дом как дом. Во дворе стоял широкий топчан, на котором спал человек в камуфлированной форме. Вероятно, охранник. Андрей решил держать его на прицеле и осторожно пробираться в дом.
Но откуда-то из-под дома выскочила большая овчарка и с лаем бросилась на Ветрова. «Черт бы ее побрал! Гранит ничего про собаку не говорил!» Андрей выстрелил в нее. Затем повернулся в сторону вскочившего человека и сделал еще несколько выстрелов. Охранник запрокинул руки и упал. В доме зашумели.
Дальше Андрей не помнил, как проскочил вишневый сад, перепрыгнул забор и оказался на извилистой улице. Где-то за спиной он слышал крики и выстрелы. Но бандиты замешкались и потому безнадежно отстали. Он добежал до «Запорожца» и заскочил в него.
Машина тронулась с места. Ветров жал на газ. Но «Запорожец» все-таки не «феррари».
Погони не было. Андрей заехал в какой-то двор, вышел из машины и отбежал в сторону. Надо было перевести дух и успокоиться.
Дыхание постепенно пришло в норму. Ветров встал с лавки (он и не заметил, что сидел) и направился к машине. Но внезапно в темноте сверкнули глаза… Глаза убитого им человека. Андрей увидел их словно наяву… «Неужели я успел заметить их, ведь все было так быстро?» — подумал он. И тут ему стало очень плохо. Какое-то муторное ощущение разорвалось в животе и волной пошло вверх. Ветров согнулся вперед и схватился руками за живот.
Его тошнило…
Несколько минут он находился в оцепенении.
Когда человек убивает впервые, вместе со своей жертвой он убивает и себя. На старом месте вырастает новая душа. Она осваивает старую оболочку и некоторое время донашивает эмоции предшественницы, как в бедных семьях младшие братья носят брюки старших…
Нового человека все принимают за того же самого. Но это не так. Вновь родившийся после убийства человек уже никогда не сможет стать лучше и чище предыдущего! хотя бы потому, что он — убийца…
* * *
— Я не нашел ни Елену Мазурову, ни Елену Филину, — сказал сыщик.
— А запрос в Таджикистан посылали? — поинтересовался Неизвестный.
— Да, но никто не ответил.
— А про Константина Филина узнали?
— В архиве ФПС мне ответили, что такой человек никогда в Таджикистане не служил.
— Не может быть. Он служил. Я это точно знаю. В разведотделе.
— А что, у пограничников есть разведка? Хм, никогда не слышал. Хорошо, я уточню.
Через неделю сыщик сообщил:
— Две новости: хорошая и плохая. Я навел справки: данные на разведчиков засекречены. Архив их никогда не разглашается. Поэтому я tie могу ничего узнать про Филина.
— А где же хорошая новость?
— Какая?
— Ну вы сказали, что две новости. Эта была, как я понимаю, плохая…
