Джейк кивнул.
–Значит, вы хотите, как я понимаю, что-то из коммерческого сектора?
Джейк решил показать себя разборчивым клиентом. Не меньше пятнадцати минут они рассматривали различные «центры» Ратленда, всевозможные схемы стимулирования, практикуемые в штате, и целевые ссуды для нового бизнеса, а также альтернативные программы, доступные для отдельных компаний, готовых нанять больше пяти человек. Джейку приходилось то идело кивать и что-то записывать, делая вид, что ему все это интересно, пока он пытался придумать, как бы невзначай подобраться к дому наМарбл-стрит вЗападном Ратленде.
–Но вообще, мне любопытно,– сказал Уильям Гейлорд.– То есть я изэтих краев и вижу здесь свое будущее, но большинство ребят, кто изНью-Йорка или Бостона, они нацелены наМидлбери или Берлингтон.
–Ну, это да,– кивнул Джейк.– Но ябывал здесь сколько-то раз, в детстве. Кажется, у моих родителей были друзья где-то поблизости. ВЗападном Ратленде.
–Окей,– кивнул Гейлорд.
–И я помню, как мы ездили к ним летом. Помню эту кофейню с пончиками. Эту…
Он сделал вид, что вспоминает название.
–Джонса?
–Джонса! Да! Лучшие глазированные пончики.
–Я к ним неравнодушен,– сказал Гейлорд, похлопав себя по животу.
–И еще эту бухточку…
Джейк понимал, что рискует, но решил, что вРатленде, как и вовсем штате Вермонт, должно быть немало всяких бухточек.
–Их тут немало,– сказал Гейлорд.– Какая именно?
–Уж этого не знаю. Мне было лет семь-восемь. Я даже не помню, как звали друзей родителей. Вы же знаете, как это бывает, когда вы ребенок – что для вас важно. Для меня это были пончики и бухточка. О, и там еще был этот дом, вЗападном Ратленде, неподалеку от карьера. Мама называла его мраморным домом, потому что он стоял наМарбл-стрит и унего был мраморный цоколь. Мы проезжали его по дороге к дому друзей.
Гейлорд кивнул.
–Думаю, я знаю, какой дом вы имеете в виду. Вообще-то, я оформлял его продажу.
«Осторожно»,– сказал себе Джейк.
–Так его продали?– спросил он голосом расстроенного ребенка.– Что ж, ничего удивительного. Должен сказать вам, я прямо размечтался, когда приехал сюда вчера. Что мы переедем вРатленд и якуплю тот старый дом, который любил в детстве.
–Его продали пару лет назад. Но он был в жутком состоянии, вы бы его не захотели. Покупателям пришлось все там переделывать. Отопление, проводку, санузлы. И они явно переплатили. Хотя не мое было дело их отговаривать. Я действовал в интересах продавца.
–Что ж, это ожидаемо, что такой старый дом потребует каких-то затрат. Помню, каким запущенным он выглядел,– сказал Джейк, полагаясь на рассказ Бетти о своих детских впечатлениях.– Конечно, дети не скажут «запущенный». Они скажут, «с привидениями». Я обожал читать «Страшилки» тем летом. У меня явно был бзик на этом доме с привидениями наМарбл-стрит.
–С привидениями,– Гейлорд покачал головой.– Ну, незнаю насчет этого. Той семье, конечно, пришлось хлебнуть горя, как случается со старыми новоанглийскими семьями. Но насчет реальных привидений не знаю. В любом случае, подберем вам другой старый дом с привидениями в этих краях – их тут хватает.
Джейк записал контакты нескольких агентов, с которыми работал Гейлорд, после чего тот несколько минут восторженно расписывал один викторианский особняк, ближе кПиттсфорду, который никто не хотел покупать почти десять лет. Джейк заслушался.
–Но есть ли у него такая веранда, как у того дома наМарбл-стрит?
Гейлорд пожал плечами.
–Не помню, сказать по правде. Это так принципиально? Веранду всегда можно пристроить.
–Вы, конечно, правы.
Джейк уже не знал, что бы такое придумать, и чувствовал себя на пределе. Он успел набросать несколько страниц заметок по коммерческой недвижимости вРатленде, штат Вермонт, до которой ему совершенно не было дела, и мистер Гейлорд презентовал ему проспект с описанием нормативов и программ штата, совершенно ненужные брошюры о покупке недвижимости и список риелторов, снабженный ручательством Уильяма Гейлорда, эск., а также распечатки по старым домам вРатленде и окрестностях. За окном уже темнело и по-прежнему шел дождь; Джейк думал о долгом пути обратно вНью-Йорк и отом, что он до сих пор не выяснил того, зачем пришел.
–Значит,– сказал Джейк, деловито собирая бумаги и надевая колпачок на свою ручку,– я так понимаю, нет возможности перекупить этот дом у новых владельцев? Я бы, вообще-то, не возражал против новых санузлов и электричества.
Гейлорд взглянул на него.
–Вы всерьез запали на этот дом, не так ли? Но это вряд ли. После всех работ, что проделали эти люди. Обратились бы вы три года назад, бывшая владелица охотно продала бы вам его, это я точно скажу. Хотя, технически я сней не встречался. Я был адвокатом на продажу от штата, но необщался с ней напрямую. У нее был представитель вДжорджии.
–Джорджии?– спросил Джейк.
–Она там ходила в колледж. Думаю, она просто хотела начать где-то заново, с чистого листа. Она не приехала даже на заключение сделки, ничего не стала забирать из дома. С учетом всего, что творилось в этой семье, не могу сказать, что виню ее.
–Конечно,– сказал Джейк, винивший ее так, что хватало на двоих.
Глава двадцать четвертая
Теперь он это понял
Когда он проезжал Олбани, на сиденье рядом с ним завибрировал телефон. Анна. Он остановился на обочине и ответил на звонок. И сразу понял по ее голосу: что-то случилось.
–Джейк. Ты в порядке?
–Я? Конечно. Да. Я впорядке. А что?
–Я получила ужасное письмо. Почему ты мне ничего не говорил?
Он закрыл глаза. Он все понял.
–От кого письмо?– спросил он, словно не знал.
–От какого-то козла по имени Том!– похоже, Анна была напугана и злилась.– Он говорит, ты мошенник, и ядолжна спросить тебя о каком-то Эване Паркере, якобы настоящем авторе «Сороки». Слушай, что это за херня? Я открыла интернет и… Джейк, боже правый, почему ты мне ничего не говорил? Я нашла посты в твиттере аж запрошлую осень. И вфейсбуке! И кто-то еще в книжном блоге обсуждает это. Какого черта ты молчал столько времени?
Он почувствовал, как грудь ему сдавила паника, а руки и ноги расплавились. Вот оно: то, чего он так долго и отчаянно сторонился, случилось. Он удивился, насколько это застало его врасплох. И тому, что не сумел этого предотвратить.
–Я должен был сказать тебе. Прости. Я просто… Не мог вынести мысли, как ты расстроишься. И ты расстроилась.
–Но о чем он говорит? И кто такой этот Эван Паркер?
–Я тебе расскажу, обещаю,– сказал он.– Я остановился на обочине нью-йоркской магистрали, но скоро буду дома.
