сейчас, да нельзя, гвардейцы издалека огонёк заметят и слетятся, словно мухи на это самое. Ладно, так тоже неплохо. Вот утихнет кровь стучать в ушах, совсем хорошо будет.
Что-то холодное неожиданно упёрлось в моё горло. И это что-то было очень-очень опасным.
— Стой на месте, сволочь, — спокойно проговорил мужской голос, — и руки подними повыше, чтобы мы видели. Если только откроешь рот и попытаешься сказать хоть одно слово, получишь пулю в лоб и клинком по горлу. Так что советую проявлять благоразумие, а то мы тут все устали, перенервничали, любая твоя глупая попытка колдовать или просто вырваться закончится смертью. Понял?
Понял я, понял. И как я мог позабыть, что для королевской гвардии зелье ночного зрения закупают!
* * *
Рике становилось всё тяжелее удерживать заклятие такой силы. От амулетов королевского охотничьего замка лился такой огромный поток энергии, что внутренние магические цепи ощущались почти физически, как будто во всём теле угнездилась довольно сильная зубная боль. Хорошо ещё, что после того, как чародейка перебрала магической энергии в Оккунари, бабушка — нынешняя действующая жрица бога смерти Эрару, научила её перенаправлять излишки назад. Но даже при таком раскладе, ритуал требовал большого напряжения и сосредоточенности. Тама тоже страдала от защитных систем Каэ-доно. Фамильяр устроился на плече хозяйки, прижал мордочку к шее и иногда постанывал совсем как человек. Вил напряжённо стоял у окна, поглядывая то в чернильную темноту за окнами, то на карманные часы с дубовыми листьями на крышке. Шёл пятый час воскресенья.
Слугам, по всей видимости, прискучило наблюдать за ставшим уже однообразным действом в Большом зале, и желающих наблюдать за замершей среди огненно-дымных нитей чародейкой почти не осталось. Моргнув, Рика увидела гвардейца, рысью пробежавшего по залу и что-то негромко доложившего коррехидору. Тот кивнул и сказал, уже обращаясь к ней:
— Можно прекращать ритуал: рыбка попалась в сети.
Легко сказать: завершить ритуал! Это не свечи задуть или выключателем щёлкнуть. Чародейка аккуратно вернула амулеты замка в первоначальное состояние, сразу полегчало, остальное — дело техники. Таму — в духовный план, внутренние цепи разомкнуть, всё. Рика выдохнула и покрутила шеей, затекшей от сидения в неудобной позе, да колени тоже сразу начали отдаваться некоторой болезненностью. Но все эти маленькие сложности не шли ни в какое сравнение с теми неприятными ощущениями, какие она испытывала во время ритуала, поэтому-то такие незначительные неудобства не могли испортить радости от мысли, что их затея удалась.
— Идёмте, — поторопил Вил, — мне не терпится взглянуть на нашего убийцу.
В коридоре их ждали несколько гвардейцев и арестант, голову которого пригибал книзу собственной рукой начальник королевской гвардии. Рика заметила на руках арестанта специальные ограничивающие свободу браслеты. Несмотря на работающую охранную систему, гвардейцы подстраховались и использовали терновые браслеты для чародеев.
— Сэр Гевин приказал доставить арестанта в покои его величества, — доложил начальник гвардии, чуть подтолкнув вперёд мужчину среднего роста в одежде лакея.
— Ведите, — приказал Вил, — мы идём следом.
В покоях короля никто не спал. Отец Вилохэда курил, а его величество король Артании и прилегающих островов пил кофе с такой страдальческой миной, какая обыкновенно бывает утром после обильных вечерних возлияний.
— Как я вижу, наш план реализован как нельзя лучше, — обрадовался Дубовый герцог, — давайте его сюда, голубчика. Посадите на стул, — он кивком показал гвардейцу, какой стул надлежит поставить посередине комнаты.
— Нам остаться? — начальник гвардии вопросительно посмотрел сначала на короля, потом на сэра Гевина.
— Да, — подал голос король, — вернее, нет. Подождите за дверью.
Гвардейцы отдали честь и удалились. Рика же с интересом принялась разглядывать арестованного. На первый взгляд в нём не было ничего, что позволило бы заподозрить в нём мага. Среднего роста, темноволосый и с большими выразительными карими глазами и недавно начавшей входить в моду аккуратно подстриженной щетиной на лице. На вид — где-то около сорока. Единственное, что, пожалуй, не соответствовало облику слуги, так это ухоженные руки, руки человека, никогда не занимавшегося грязной или тяжёлой работой. Это, несомненно, были руки чародея.
— Начинай, сын мой, — провозгласил герцог Окку, — мы с его величеством намерены наблюдать за допросом.
Вил поправил воротник куртки, который всё время норовил отползти в сторону, и приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей.
— Назовите своё имя, должность и адрес проживания.
— А что вы мне сделаете, если я откажусь? — проговорил незнакомец чуть хрипловатым голосом — я вообще не понимаю, почему на человека, который вышел в сад покурить набрасывается королевская гвардия, скручивает ему руки, надевает наручники и тащит к королю? Пока, господин коррехидор, мне не было предъявлено никаких обвинений, и я по законам Артанского королевства вполне могу претендовать на статус жертвы полицейского произвола.
— Не валяйте дурака, — воскликнула чародейка, — вы не покурить вышли, а пытались покинуть зону действия охранной системы замка, я перенаправила работу амулетов так, чтобы любому чародею стало плохо. И потом, ни один нормальный человек не станет выходить покурить через дверцу для доставки угля.
— Не хотите говорить своё имя, не надо, — пожал плечами коррехидор, — но так, для справки, его величество — является Верховным судьёй Артании, а мой отец, герцог Окку, — глава Совета древесных кланов. Вы обвиняетесь в покушении на убийство леди Камирэ и убийстве дайнагона его величества сэра Кестера Буны посредством инкапсулированного заклятия, заключённого вами в начинку конфет, которые вы привезли в Каэ-доно, а затем подбросили госпоже Тибе Эдаби.
— Вам не доказать этого, — осклабился арестант, — ни один суд Артании не примет мой выход, пускай даже через подсобную дверь, в качестве доказательства причастности к убийству. Да, я обладаю магическими способностями, но это — не преступление.
— И герцог, и его величество Элиас, — два выразительных взгляда в адрес названных особ Вилохэд сопроводил паузой, — имеют право высокого, среднего и низкого суда. Это, в свою очередь, означает, что по приказу любого из них вас можно пытать и казнить. Ваше же настоящее имя для данных манипуляций не является необходимым условием, и, хотя, я уверен, что здесь вы числитесь под вымышленным прозванием, настоящее ваше имя мы легко выясним завтра, вернее уже сегодня, в Академии магов. Казнить же вас его величество может и анонимно. Вы ведь — не дворянин? Значит — петля.
— Нет, — возразила чародейка, — у меня есть более практичный вариант. Раз за убийство маркиза Буны нашему скрытному приятелю полагается смертная казнь, а он категорически отрицает свою вину и, естественно, не назовёт нам своих сообщников, ведь так? — Рика встала прямо перед арестованным, — для кого вы убили дайнагона? Леди Буна наняла вас?
— Я без понятия о чём говорит эта юная
