дыхание прошептал: — Съёмочная группа? Они согласились⁈
— Не они, а она, — ехидно улыбнулся тот и добавил: — Приедет через два дня.
— Но почему так неожиданно⁈ — вскочил я с кровати и начал переживать. — Чего они будут тут делать? Ведь у нас есть только сценарий! Бюджет не выделен! Ничего не обговорено! С руководством тех заведений, в которых мы будем проводить съёмки, тоже никакие переговоры пока не проведены! Да и актёрского состава у нас толком нет!
— Не нужен тебе никакой актёрский состав пока. Достаточно её.
— Кого? Съёмочной группы⁈
— Какой ещё съёмочной группы? Ты про фильм пока забудь. Сейчас не это важно.
— Не это⁈ А что? Музыкальное турне? Я же сказал — мне не интересно! Уже сто раз сказал — сколько можно твердить одно и тоже⁈
— Успокойся. Тебе не об этом сейчас надо думать, — зевнул Кравцов, снимая с верёвки полотенце. — А о том, что ты ей скажешь.
— А что я съёмочной группе могу сказать? Ничего! Разрешения на съёмки нет, а значит — и съёмок нет. Пусть живут в гостинице или где там они собираются разместиться.
— Думаю, она собирается разместиться у тебя.
— Здесь⁈ — я обвёл рукой помещение. — Сюда вся съёмочная группа точно не влезет. А если и влезет, то спать всем нам придётся стоя.
— Кто о чём, а вшивый про баню, — съязвил телохранитель и постучал себе пальцем по лбу. — Не о том думаешь. Лучше думай, что ты Марте скажешь.
— Э-э, кому⁈ — обалдел я от услышанного и переспросил: — Марте? Вебер?
— А кому ж ещё. Марте, конечно. Только она вроде бы уже не Вебер.
— Э-э, почему?
— Потому, что Васина она — фамилию мужа взяла. Ведь муж-то у неё — Васин.
— Э-э, и что? — продолжил я не понимать, к чему он клонит.
— Ничего. Просто сказал тебе, что она — Марта Васина, а не Вебер. И ничего другого, — пожал тот плечами и направился на пляж.
— Да, постой ты, — догнал его я, надевая на ходу шлёпанцы, ибо асфальт под ногами в это время суток был буквально раскалён. — Скажи, к чему ты вообще её приплёл к нашему разговору?
— Ничего я не приплёл. Я лишь сказал, что она едет.
— Кто она⁈ Марта⁈
— Васин, — скинул со своего плеча мою руку комитетчик, — ты на Солнце, что ль, сегодня перегрелся, что слова русские совсем перестал воспринимать? Я же тебе уже пять минут назад сказал, что Марта едет. Завтра в Союз прилетит. А послезавтра к нам — сюда. Так что готовься.
— К чему? — от изумления открыв рот, прошептал я.
— Не знаю, — пожал тот плечами. — К разговору, наверное. Посидите наедине. Обсудите всё.
— О чём мне с ней говорить⁈
— Ну, это уж ты сам, брат, решай, что конкретно своей жене скажешь. Можешь прощение попросить.
— Прощение? Я? За что?
— Как за что? За своё поведение. Ведь во всём же ты виноват.
— Я?
— Конечно, ты. Ты ведь из неё певицу сделал. Вот тебе за неё и отвечать. Если бы не ты, то жила бы она себе да жила — тихо, мирно. А ты без спроса ворвался в её жизнь, перевернул всё с ног на голову, а при первых трудностях удрал в кусты.
— Да она же забеременела, когда мы даже знакомы ещё не были, — напомнил я.
— Не были! Тут ты прав. Но потом-то ты с ней познакомился. Я помню даже, что знакомство то проходило в студии звукозаписи. Прекрасно помню, ибо застал вас там с ней. Так что, это всё было. Впрочем, как и то, что ты женился на ней, — в свою очередь напомнил мне визави. — Поэтому, как не крути, а виноват теперь во всём ты. Именно ты бросил молодую жену, да ещё и с ребёнком.
— Это же бред! — прошептал я, замотав головой. — Всем же ясно, что ребёнок даже не от меня.
— Вообще-то это ясно только тебе. А вот все остальные, ссылаясь на работы учёных, считают, что такие случаи в природе иногда случаются.
— Хватит нести чушь! — отмахнулся я, и хотел было съязвить насчёт формулировки: «авторитетные учёные доказали». Но тут меня посетила неожиданная мысль и я обличающим голосом спросил: — Так это вы новую методичку, что ль, получили? Это новая инструкция такая?
— Это официальная версия, которую тебе будут озвучивать, — крякнул Кравцов. — Так что думай, как с этим разбираться будешь.
— А тут и думать нечего. Не буду я с ней жить. Чувствую себя преданным, — озвучил своё категорическое решение я. — Если бы она мне всё рассказала, то я бы может быть ещё бы и подумал. А так — нет! Предательства я не потерплю!
— А ты ей всё рассказал?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты обо всех своих амурных делах ей рассказал перед свадьбой?
— Я другое дело, — смутился я. — Я мужчина. Да и рожать я не собирался и не собираюсь. А вот она…
— Можешь дальше ничего не говорить. Ты уже взрослый, так что тебе виднее, — ответил тот и, повернувшись, направился к морю.
Чувствуя, что разговор ещё не завершён, направился за ним, раздумывая над вопросом: «Что делать?»
Кравцов, словно бы прочитав мои мысли, продолжая идти, спросил:
— Ну, какой у тебя план? Что будешь желать великий стратег? Или тебе помощь нужна? Подсказать что-нибудь?
— Не надо, — вздохнул я. — Если она сюда приедет, то встречаться с ней не буду. Убегу куда-нибудь в горы на недельку, а как уедет, вернусь. Так что передайте по своим каналам, чтобы она не утруждала себя. Меня она тут точно не найдёт.
— Детский сад — штаны на лямках, — прыснул Кравцов, а затем как бы невзначай добавил: — Кстати говоря, в мировое турне, в которое отправятся группы «Импульс» и «БАК», была включена ещё одна страна. Сказать какая или сам догадаешься?
Я не стал ничего отвечать. Ежу было ясно, что на всякий случай хитрозадые начальники всех мастей включили в список ФРГ. Вот только сделали они это зря — в этот раз идти им на уступки и прогибаться я категорически не собирался. А значит, и ехать ни в какие турне не собирался тоже.
Вечером в мою комнату постучали.
И этот стук меня буквально шокировал. Никто из обитателей дома в дверь не стучал, ибо все привыкли орать друг другу из коридора.
А тут стук.
«Неужели Марта примчалась раньше срока⁈» — обомлел я, открывая окно.
Я не собирался с ней встречаться. Ни сейчас, ни потом! Я не безосновательно опасался того, что, увидев ее, растаю, прощу и вновь пущу её в своё большое доброе сердце.
А этого я не хотел! Точнее хотел, но не хотел, потому что предала! А предательство прощать нельзя! Тем более такое!
— Саша, ты тут? — раздался голос замминистра культуры СССР, когда я уже перекинул одну ногу через подоконник. — Открой, пожалуйста, надо поговорить.
«Ага. Значит, точно прилетели. Мячиков в Москве был ещё вчера».
— Секунду, — негромко произнёс, поправил за спиной рюкзак с продуктами и необходимыми для похода вещами, спрыгнул на землю и через кусты ломанулся куда глаза глядят.
Глава 34. Ах, вы так
Но, убежать далеко я не успел, так как передо мной неожиданно возник Кравцов.
Он схватил меня за руку и, пока я не вырвался, чуть ли не на ухо громко закричал:
— Это не она! Она не приехала!
Я оставил попытки освободиться от захвата и, тяжело дыша, спросил:
— Почему?
— Откуда я знаю, — понизив голос, крякнул тот и на всякий случай, вероятно, опасаясь, что я убегу, поинтересовался: — Отпускаю?
— А кто там — за дверью? — не став сразу давать опрометчивых обещаний, спросил я.
— Свои, — ответил тот и разжал захват.
Через минуту оказалось, что возле двери, продолжая в неё стучать, и что-то говорить, стоят действительно знакомые всё лица — Мячиков и Лебедев.
— Здрасте, — напугал я их, поздоровавшись.
Те резко обернулись, посмотрели на меня, затем вернули взгляды на дверь, а потом вновь на меня.
Мячиков кашлянул, показал пальцем в сторону моих апартаментов и спросил:
— А там кто?
— Автоответчик, — съязвил я и поинтересовался: — Чем обязан столь приятному визиту?
— Всё тем же, — вытер платком шею замминистра и сразу же перешёл к атаке: — Ты почему отказываешься от мирового турне?
«Ясно, будут уламывать», — вздохнул я, поняв, зачем именно они приехали сюда.
И в своём предположении я не ошибся.
