ещё… и теперь, спустя пару секунд шире всех улыбался я.
— Да, смешно… — мой острый взгляд мазнул по Геральде. — Очень смешно, гори я в Аду. А ты всё… такая же остроумная. Такая… весёлая.
Мой Натиск волной прошёлся по Священному Залу.
Стражи чуть притихли; не понимая, какой реакции ждать от Геральды, они начали переглядываться. Я лишь склонил голову и… показал всем руки. Свободные руки; наручники для заключённых были прочными, в этом сомнений никаких. Вот только… мои окрепшие запястья уж точно не могли сковать намертво.
— Почему не смеётесь? — часто моргая, спросил я. — Ну же, смейтесь.
— Драаш! — рявкнула Геральда, впившись ногтями в собственную рукоять меча.
Эдемец растерянно перебросился с «коллегами» растерянными взглядами. А затем осторожно взялся за рукоять клинка…
…и тут же сдавленно взвыл, глядя на то, как в долю секунды его кисть отделяется от основной части руки.
А вот теперь дошло до каждого. Со мной шутки плохи.
Искромётный взмах руки — и из моего предплечья вырываются острые сростки костей, что за мгновение протыкают насквозь прочное тело Драаша. Краткий визг в ту же секунду раздаётся по Священному Залу, эхом отбиваясь от его стен — а сростки костей лишь продолжают срастаться с костями Эдемца и уже спустя пару секунд полностью обвивают тело раненного бойца…
Халлай и впрямь неплохо поработал над моим телом. Я опустил глаза на свой торс. Это определённо стоило того, чтобы побывать здесь.
Разбив мои сростки костей на сотни частей, Драаш атаковал тотчас: удары Эдемца пролетали мимо, но порой всё же приходилось получать урон. Достаточно болезненный, но не такой смертельный, как раньше.
В схватке скоростей спустя некоторое время я всё же одержал верх, когда ушёл от прямого выпада, проскользнул за спину бойцу и вонзил ладонь аккурат в ту область, где у Эдмцев располагался спинной мозг. Глухой треск — и Драаш упал на колени.
Стоило ли говорить о том, что в зале стало чуть тише и… напряжённее?
— Ты не смертный, — задумчиво протянула Геральда, бегая глазами по моему телу. — Твои узоры на теле… Азраиль, да кто же ты такой? Ты не смертный!
Взмах руки — и отделённая от шеи морда Драаша глухо падает в песок, окрашивая всё вокруг в бурый цвет. Я поглядел на Геральду с сальной ухмылкой.
— Да, но кто сказал, что тот, кто устроит тебе жаркую ночь после встречи с Лейлой, должен быть смертным? — и покорно склонил голову. — Разрешите идти, ваше Всевышество?
Геральда, хоть и незаметно, но всё облизнула губы. Её томный взгляд описывал её истинные эмоции куда более ярко и насыщенно, чем способно было описать любое слово.
— Иди.
Глава 17
После разговора с Богиней мне не оставалось ничего, как отправиться обратно — в Чёрную крепость — и продолжить процесс создания лучших условий для будущей дуэли с Лейлой. Вот только… палящая Тхалла буквально прожигала насквозь, кровь выступала из-под бинтов, образуя корку на коже, а боль от каждого шага заставляла морщиться.
Но я продолжал идти.
Продолжал пожирать собственную боль.
Возможно, моё состояние и впрямь казалось паршивым, а битва с Драашем — наложником Геральды — стала довольно преждевременным решением, однако мне не за что было винить себя. Халлай говорил о том, что перенапряжение на данном этапе противопоказано, а сражение было неотъемлемой частью диалога с Богиней. Притом мне было известно, что разговор с Воительницей в любом своём виде — это огромный риск… риск не только потерять все новообретённые навыки, но и лишиться старых.
Впрочем, всё обошлось.
…добрался я до Чёрной крепости ближе к ночи того же дня. Потому был изрядно измотан походом. Ощущал себя так, будто в мыслях витал во сне, а тело двигал одними лишь животными инстинктами. Оказавшись у ворот, я чуть оступился; меня повело в сторону. Однако удержаться я смог только лишь благодаря помощи перепуганного Халлая.
К слову, учёный подбежал ко мне сразу, как заметил в окно мой силуэт, шаркающий по песчаным переулкам.
— …ну, как всё прошло, Эраст? — голос учёного звучал с ноткой волнения, когда мы сидели в одном из нижних помещений крепости и обновляли мои бинты.
Я через особые усилия натянул ухмылку.
— Геральда нас не потревожит, Халлай.
Брови старика полезли на лоб.
— Уверен? — он заморгал чаще. — Странно, но я ещё не видел существ, которые могли так просто избавиться от самой заносчивой Богини со всех семи…
— Восьми, — поправил я.
— Да, — Халлай резво кивнул. — Самой заносчивой Богини со всех восьми Небес.
Он прав; Геральда не из тех Богинь, кто готов довольствоваться малым. Уверен, она уже строит на меня особенные планы. В большинстве своём, полагаю, похотливые.
— Такое случается, когда она встречает равных себе, — я пожал плечами. — Уверяю, Халлай, до сражения с Лейлой нас не потревожат.
* * *
И нас не потревожили…
Две недели и троек суток на Тхалиссии прошли в абсолютном умиротворении — без каких-либо стычек с местной властью, проблем с Богиней и её наложниками. Нам буквально дали шанс стать сильнее, делая одолжение. Ведь иначе подобное, кроме как «одолжением» назвать невозможно. Помогло и то, что Халлай и до моего визита редко появлялся на виду у местных, не особо желал иметь дел с окружающими, а будучи со мной его желание выходить на улицы и вовсе попросту отпало.
…две недели и трое суток.
Именно столько времени Халлаю понадобилось на то, чтобы буквально заново собрать моё тело.
Впрочем, если быть честным, наш разговор с Геральдой состоялся как нельзя вовремя. Потому как, если бы она продолжила строить свои догадки на мой счёт, рано или поздно пришла бы к тому, что желает испытать свои силы на мне.
Теперь же она желает испытать свои силы со мной.
А что касается Драаша — одного из её наложников. Да, он чуть засрамил нашу встречу своим присутствием, вот только всё могло быть гораздо хуже. Не буду лукавить, Геральда могла попросить самого Баронка сразиться со мной — я был уверен, что здоровяк проводит с ней дни и ночи.
В общем и целом, мне сильно повезло, что этого не произошло.
Впрочем, сейчас всё это было не так важно, как сила. Точнее Сила, которую раскрыл во мне Халлай. Тело Бога удалось сформировать лишь на треть, но потенциал развития был уже достаточный для сражения с низшими Богами.
…и сношения с Высшими Богинями.
— Организму нужно время для принятия нового ритма сердцебиения, — говорил Халлай, продолжая проводить на мне свои опыты. — Через несколько месяцев принятия
