подходить, он заранее определил и до всех довел. Так что с ним вполне спокойно общаться можно. Вот только судя по докладам тяжело остальным с ним общаться. Привыкнуть надо. Понимаете, глаза у Петра Алексеевича иногда светятся, из-за того он и очки затемненные заказал. И трудно воспринимать двенадцатилетнего ребенка рассуждающего по взрослому, а приходится, — митрополит перекрестился, — Тут помнить конечно надо, что молнией своей о праве своем напомнить может. Вот в общем то и все.
— Ну вот и славно, — улыбнулась Ольга Константиновна, — Павел ты же хотел с Петром познакомиться?
— Да, — отозвался Павел Александрович, — не мешало бы.
— И Александра изъявила желание познакомиться, — продолжила Ольга Константиновна, — Вот мы и посетим Москву, заодно и в Калугу заглянем, Петра окрестить. Его Высокопреосвященство объяснит Петру что происходит и проведет обряд крещения. Крестными будем я и Павел. А в пути будут у новокрещенного Романова-Голицына наставники выделенные Его Высокопреосвященством и Его Величеством.
— Снова уведет у церкви священнослужителей, — недовольно пробормотал отец Иоанникий, вызвав у присутствующих смех.
— Ваше Высокопреосвященство, зато сохраните для империи благословенного! — улыбаясь утешил митрополита Сергей Александрович.
— И по какой причине Петр в бега ударится? — спросил Павел Александрович, — Получив новую фамилию и поддержку, у него причин для побега не будет. Даже для фиктивного и демонстративного побега.
— А вот здесь сказка Петра поможет. Да и высказывания его не соответствуют правилам поведения. Сразу чувствуется неподобающее поведение и отсутствие воспитания, полагающееся его статусу, — сурово проговорила Мария Федоровна, но глаза ее смеялись, — Его Величество выскажет свое неудовольствие поведением и воспитанием Петра. И потребует поместить его в соответствующее учебное заведение для воспитания и обучения.
— Что же, это приемлемый вариант, — согласился Александр, — Думаю, так и поступим. Тем, более что данный вариант удобен тем, что даже если Петр согласится на наше условие, оно на пользу всем пойдет.
— Едем в Москву и в Калугу? — радостно воскликнула Александра Георгиевна, восторженно захлопав в ладоши, — Когда будем собираться?
— Александра, держите себя в руках, — строго посмотрела на нее мать.
— Простите, матушка, — девочка покорно потупилась, но задорный блеск постреливающих по сторонам веселых глаз, говорил что принцесса ничуть не раскаивается.
— А как быть с Алексеем? — озвучил Сергей Александрович еще одну проблему, — Ему нужно сообщить. И как он отнесется к такой новости? Это ведь в первый раз, когда рожденного на стороне напрямую в семью вводят, пусть и не по наследной линии.
Александр Третий поднял руку в успокоительном жесте:
— Давайте не будем спешить. Нужно все как следует обдумать. Да и не сейчас надо ехать. Алексею сообщим, но чуть позже. Не все решено еще. Нужно Указы соответствующие подготовить, и в Закон о престолонаследии изменения внести так же надо. Такое не одним днем делается. Думаю, сейчас надо переговорить с Менделеевым и наконец-то передать ему посылку. А так же с Костовичем Огнеславом Степановичем, — вспомнил Император про изобретателя, — Будет неплохо отправить их с Владимиром Андреевичем — и Александр указал на Долгорукого — в Москву. Пусть встретятся с Петром и поговорят. Может и поработают в месте. Глядишь время пройдет, да и Петр успокоится. Ну а дальше и Ваш план, Ольга Константиновна, можно реализовать. Только Вам, Ваше Высокопреосвященство, придется в Санкт-Петербурге задержаться. Будете сопровождать Ольгу Константиновну и Их Высочеств в путешествии до Москвы и в Калугу до имения Петра. Крестить в Калужской губернии будете, в храме Михаила Архангела, что бы лишний ажиотаж не допустить. Да, и так как вы лучше всех Петра знаете, переговорите с ним по поводу Сибири, узнайте какие у него планы были. Кто знает, возможно и одобрим их и даже поможем. Дождавшись согласия всех, Его Величество продолжил: — А сейчас я думаю надо прерваться на обед. После обеда должны прибыть Менделеев, Костович и механик из имения Голицыных для беседы. Прошу всех проследовать в обеденную залу.
После трапезы все снова собрались в том же кабинете. С Менделеевым и Костовичем в отличие от механика, Император был знаком лично. Быстрая процедура знакомства с механиком, представившимся Степаном Яковлевичем, и Александр, взмахом руки приглашает ученых присаживаться за столом:
— Дмитрий Иванович, у Нас есть для вас посылка с письмом, ознакомьтесь, пожалуйста. И если возможно, то Мы так же хотели бы ознакомиться с самим письмом.
— Хорошо, Ваше Величество, — согласился Менделеев и вскрыл посылку. Прочитав письмо и передав его Императору, он с интересом стал изучать содержимое пеналов.
Пока Менделеев читал письмо, Александр Третий обратился к Костовичу:
— Скажите, Огнеслав Степанович, письмо из Калуги от Петра Голицына при вас?
— Нет, Ваше Величество, — напряженно ответил Костович, неожиданная Высочайшая аудиенция да еще и в присутствии Императрицы, греческой королевы, принцессы и Великих Князей совершенно выбили его из колеи, — письмо осталось у Одинокого Степана Яковлевича.
— Одинокого? — удивленно спросила Александра Георгиевна.
— Ваше Высочество, у меня фамилия такая, — с грустной улыбкой отозвался механик, с прямой спиной сидя на краешке роскошного стула, — Но после смерти родных от холеры, фамилия стала соответствовать своему содержанию.
— Вот как?! — заинтересовалась Мария Федоровна, — Расскажите поподробнее о себе, особенно как вы попали к Голицыным.
— Я из семьи мелких, разорившихся, поволжских дворян. Но на мое обучение у семьи деньги были, нас двое детей в семье было. Я и сестра младшая. Поступил в Санкт-Петербургский университет на физико-математический факультет. Как раз по окончании университета и получил письмо, что все дома заболели. Нужны были деньги на лечение. Вот и начал искать подработку, для помощи семье. Через знакомых узнал, что княгиня Елизавета Петровна Голицына ищет репетитора для сына. Сразу дал согласие. Елизавета Петровна действительно давала хорошие деньги, но к сожалению они не понадобились. Так и прижился у них в имении. Петра Алексеевича интересно было обучать, очень любознательным он оказался. Но вот сильно экспериментировать любил. Вся округа от этого страдала. Часто его Елизавета Петровна наказывала, бывало и до розг доходило. А с самим репетиторством интересно получилось. Петр Алексеевич кузнечным делом заинтересовался, а Елизавета Петровна против была. Да на свою беду наставник его заступился. Елизавета Петровна в сердцах и сказала, что раз хочет учиться, то пусть учится как положено. А она, потом со всех, по всей программе спросит. Вот и стала искать механика для обучения Петра Алексеевича.
— Степан Яковлевич, а как оказалось, что письмо для Огнеслава Степановича осталось у вас? — спросил Император.
— Я в неподходящее время обратился к Огнеславу Степановичу, он своей работой занят был. Потому только прочел его и попросил позже подойти с письмом, для предметной беседы. Кстати вот оно, — Одинокий передал конверт Императору, — а у меня еще
