того, чтобы отдать нужные распоряжения ушло немного времени. Вечером приперся маршалок с присными для доклада:
— Оного Никитку подрядил Высогода, купчина польский, стоял в Борисоглебской слободе, но не успели, ушел уже... — уверенно бубнил маршалок. — Но не сомневайся, догоним, послали уже людей...
— Обязательно догоним! — вторил войт.
— Догоните? Ну что же... — я кивнул и глянул на Вакулу.
В тот же момент ближники налетели на сопровождение Петрыки. Хруст, лязг, сдавленные вопли, перешедшие в предсмертные хрипы — все было кончено за считанные секунды. Маршалка и войта поставили на колени, задрав им подбородки кинжалами.
— За что, княже, я же верой и правдой... — заныл Петрыка, но Вакула лениво ткнул его носком сапога под дых и тот тут захлебнулся рвотой.
— К кату, на дознание, — спокойно распорядился я. — И пошлите людей за остальными...
Через час в темницу притащили кучу народу, а самого Петрыку вздернули на дыбу.
Пытошная слегка огорчила: ну никакой фантазии в людей и инструментарии убогий: дыбы, плети да примитивные клещи. Правда, при этот я прекрасно понимал, что и этого минимума вполне хватает, чтобы достучаться до истины.
— Княже... — огромный палач, весь поросший рыжей шерстью как орангутанг, хлюпнул носом и смахнул слезу с плоской морды. — Ить мой дед еще служил твоему деду. И мои сынки при деле... — он показал на подмастерьев, возившихся с блоками дыбы. — Токмо скажи, а мы уже расстараемся...
— Как зовут тебя?
— Бодя, милостивец...
— Служи, Бодя и воздастся...
Присел на услужливо поданный табурет и неожиданно почувствовал себя полностью в своей тарелке.
«Опер он и пятнадцатом веке опер... — улыбнулся про себя. — Вот разберусь со всем, устрою Тайный приказ по всем правилам приказа об оперативно-розыскной деятельности. Извини, маршалок, ничего личного. Ну что, начнем, помолясь?».
Предстоящая пытка никакого отторжения не вызывала. Понятно дело, негоже над невинными людьми измываться, так-то над невинными. Еще в бытность работы в органах меня умиляло лепетание в стиле: надо все по закону и так далее. А ты, когда совершал преступление о законе думал? Так с какого хера с тобой должны обходиться по закону? Я налажаю — сам живо на дыбе повисну. В общем, нас никто не жалеет, и мы никого не будем жалеть.
Петрыка вздрагивал всем своим тучным телом, перепугано косясь на жутковатый инструментарий в жаровне с углями.
— Когда вошел в отношения с Сигизмундом?
— Да я не жисть!!! Княже, помилуй, верой и правдой...
Подмастерья провернули ворот, хрустнули кости. Маршалок задергался и гнусаво, на одной ноте завыл.
— Кто приказал меня убить?
— Княже-е-ее...
— Чего возитесь? Еще крутите.
— Скажу-у-у, помилуй...
Возиться долго не пришлось, литвин практически мгновенно раскололся до самой задницы. Заставлять наговаривать на себя тоже не понадобилось: он действительно верил в то, что победит Сигизмунд и готовился передать ему город. И даже переписывался с его окружением. Правда к покушению оказался не причастен.
Очень быстро вскрылся действительно настоящий заговор против Свидригайлы, в котором вместе с войтом и маршалком участвовало довольно много людей. И очень многие из верхушки города. Инициатор покушения тоже сыскался — на самом деле купчина с польскими корнями, но того уже успели удавить маршалковы люди, чтобы случайно не навел на них подозрения.
Разбирался долго, пока составили подробные протоколы допросов, пока прошлись по связям и изъяли вероятных причастных к заговору — дело подошло к ночи.
А к себе попал уже далеко заполночь.
Сел на кровать и вздохнул — отчаянно не хватало Зарины. Ее умных и хитрых советов и просто рядом. Но она осталась в Витебске, потому что первые недели беременности протекали очень тяжело. Черт... родов я боялся пуще всего. К счастью удалось найти более-менее вменяемую повитуху — бабушку божий одуванчик.
Неожиданно под кроватью кто-то громко чихнул.
Я выдернул кинжал из ножен, но послышался перепуганный голосок Стаськи.
— Ой, ой, не режь меня...
— А ну вылазь!
Анастасия мигом выкарабкалась и застыла предо мной, отчаянно покраснев и опустив голову.
— Ну?
— Что, ну? — она с любопытством стрельнула на меня глазенками.
— Что забыла у меня?
— А мамке и тятьке не выдашь? — она скорчила забавную гримасску. — Заругают ить. А мамка и вожжами может, строгая, страсть...
Я хмыкнул.
— Еще подумаю. По своей воле пришла? — я настороженно глянул на дверь. Девчонку мог прислать сам хитромудрый Татищев, чтобы потом предъявить: мол, бери в жены теперь, а иначе моей поддержки в городе не сыщешь.
Идея взять себе в жены подходящую партию из Смоленска и таким образом привязать к себе город была очень неплохая, опять же, Татищевы ведут свой род от Рюриковичей. То есть, урону моей чести нет. Но, черт побери, о таком еще думать очень рано. К тому же, связывать себя с еще одной бабой мне совсем не хочется. Хлопотно, да и Зарка слишком мила.
— Вот те крест, сама!!! — Анастасия быстро перекрестилась. — Уж больно глянулся ты мне... — она совсем смутилась и еще больше покраснела.
— Сколько годков тебе от роду?
— А пятнадцать! — выпалила девчонка. — А шестнадцать по Спасу Юрьеву будет!
Я с неожиданным удовольствием посмотрел на Стаську. Глазастенькая, личико смазливое, коса толщиной чуть не в мою руку, стройная, длинноногая и ладно сложенная. На груди прослеживались внушительные выпуклости, правда выглядела она совсем девчонкой.
— Врешь, поди?
— Вот те крест, не вру! — и затараторила. — Я еще зайцев да тетеревей шибко из лука бью, а мамка все за пяльца норовит усадить. И верхом изрядна. Малкой кобылку мою кличут. Шибкая — страсть. Спорим, что обгоню тебя? А расскажешь, как ты круля польского зашиб? А правда подковы гнешь? Интересно же...
Болтовня девчонки подняла мне настроение, но пришлось ее отослать во избежание осложнений.
— Иди пока к себе. Завтра еще увидимся...
Заснул крепко, а утром назначил временную власть и взял жестко город за горло насчет мобилизационного ресурса. Городское управление билось аки львы, но удалось выжать две с половиной тысячи ратников. Пригодных пушек для использования в качестве полевой артиллерии в Смоленске нашлось до обидного мало, всего тридцать, но зато пороха было припасено изрядно.
Заодно наводил контакты с местным боярством: кого обласкал, кому что пообещал, у кого младших сыновей в отроки и ближнюю дружину взял. Особенности средневековой политики на Руси, никуда не денешься. А
