комиссара по иностранным делам он имел в виду Карахана. Секретарем ЦК, говорил он, будет Рыков. Бухарину он отводил роль секретаря ЦК, руководителя агитации и пропаганды… Бухарин, говорил он, будет у меня не хуже Геббельса».
Постепенно Ягода становится главной фигурой «правой оппозиции». В отличие от партийных теоретиков он прекрасно понимал, что смена власти никакими «парламентскими методами» невозможна. Необходим силовой вариант с опорой на силы НКВД и военных. Мог ли он рассчитывать на какую-либо «помощь» А.М., использовать его авторитет и связи внутри страны и в мире при захвате власти? Уверен, что нет. Втянуть А.М. даже во внутрипартийные дискуссии не удавалось. Хотя до сих пор некоторые исследователи упорно стремятся сделать из А.М. заговорщика. Например, приписывают ему авторство идеи о создании новой партии – «партии беспартийных», противостоящей ВКП(б). В новую партию должны были войти знаменитые ученые Иван Павлов, Александр Карпинский, Владимир Вернадский, Алексей Бах и другие известные деятели науки и культуры.
О намерениях Горького создать такую партию говорилось в передовице № 3 эмигрантского «Социалистического вестника» за 1936 год: «Говорят, что возникла идея поручить организацию “оппозиции”, не выходящей за пределы критики “маленьких недостатков механизма”, некоторым почтенным деятелям, известным своею безусловной преданностью сталинскому режиму, но в то же время имеющим не большевистское, или не 100 % большевистское биографическое прошлое, и в качестве таких лиц называют: Максима Горького, еще в 1922 году по поводу процесса эсеров выступавшего с резким протестом против политики террора, Баха, бывшего эсера, Карпинского, ученого “царского” времени, а ныне председателя Академии наук. Говорят, что все эти лица, по понятным причинам, отклоняют предложенную им честь и прибавляют новейший советский анекдот об обвинении во “вредительстве” за отказ “возглавить оппозицию”».
Если такая идея действительно возникала у Бухарина или у кого-либо еще, то никаких практических шагов по ее осуществлению сделано не было. Да и А.М. никогда не согласился бы участвовать в этой авантюре.
Такая попытка в отношении писателя уже предпринималась в 1932 году и потерпела неудачу. Некий Иринин писал Горькому о «необходимости двухпартийного построения авангардного пролетариата. Конкретно говоря: целесообразно создание в СССР параллельно ВКП(б) Всесоюзной рабоче-крестьянской партии большевиков с теоретическим фундаментом Маркс—Ленин, с программой от ВКП(б) при незначительном ее изменении». Но А.М. сразу же понял провокационный характер этого предложения, явно исходящего из эмигрантских кругов, близких к «Социалистическому вестнику».
Бытует и такая версия: Горький был инициатором общения с Ягодой, зная о его тесных связях с оппозицией и всячески поддерживал его. Договорились даже до того, что А.М. пытался соединить Бухарина, Рыкова и Ягоду в надежде «использовать колоссальный аппарат НКВД против Сталина». По этой версии, весной 1934 года А.М. посылал сына Максима (надо полагать, тоже активного участника заговора) в Ленинград к руководителю города и области Сергею Кирову с предложением занять место Сталина. Вряд ли Сергей Миронович стал бы выслушивать такого рода предложения от сына пусть даже такого известного писателя, как Горький. Но дело даже не в этом: Киров – не противник Сталина, а его верный соратник, поддерживавший все решения сталинского политбюро. Он считался фигурой маловлиятельной. По воспоминаниям Вячеслава Молотова, Киров – хороший массовик, но слабый организатор. Версия Хрущева – убийство Кирова организовано Сталиным – ложь. В 1990 году было проведено расследование Прокуратурой СССР и КГБ СССР совместно с работниками Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Причастности Сталина или органов НКВД к убийству Кирова обнаружено не было. Это был террористический акт, совершенный психически больным человеком – Леонидом Николаевым.
На самом деле А.М. мог быть осведомлен лишь о некоторых деталях деятельности оппозиции. Считая его до некоторой степени своим союзником, Бухарин в одном из писем весной 1935 года аккуратно сообщает: «Было несколько собраний, одно очень [курсив Бухарина] интересное, где присутствовали и ученые и хозяйств[енни]ки, и рабочие и техники, и писатели и говорили “вольно”». По всей видимости, он описывал одно из собраний «Бухаринской школы».
Известно А.М. было и содержание «Рютинской платформы», во всяком случае, ее основные положения: ликвидация диктатуры Сталина, немедленная смена всей головки партийного аппарата и назначение выборов партийных органов на основе подлинной внутрипартийной демократии…
Никакой опасности для заговорщиков А.М. объективно представлять не мог. Посвящать его в подробности плана «дворцового переворота» мог только безумец. А.М. – не путчист. Защищая лидеров оппозиции, своих давних знакомых, с которыми никогда не терял связи, он лишь стремился к использованию их знаний и таланта в общем деле построения нового общества.
Горький во многом не был согласен с политикой Сталина, спорил с ним, старался смягчить методы ее реализации в том числе и за счет усиления позиций «правых». Поэтому он и приветствовал так горячо их «покаяние» на Пленуме ЦК ВКП(б), поверив в их искренность. Лидерам оппозиции скорее выгоднее было рассчитывать на его защиту в случае неудачи, чем подталкивать больного человека к могиле.
Но может быть, и нарком Ягода не был свободен в своих решениях и тоже действовал как исполнитель чужой воли? Прозвучавшую на процессе по делу «право-троцкистского» блока официальную версию убийства Горького и его сына Максима популярный в ту пору журналист Михаил Кольцов изложил в книге «Буревестник. Жизнь и смерть Максима Горького». В книге, написанной, по-видимому, по поручению Сталина, главным вдохновителем убийства объявляется Лев Троцкий.
Якобы еще в 1934 году он дал указание своему доверенному лицу Сергею Бессонову уничтожить во что бы то ни стало этого личного друга Сталина. От Бессонова это указание поступило Бухарину, Рыкову, Томскому, от них – Ягоде, а уже Ягода поручил непосредственное исполнение Крючкову и врачам Левину и Плетневу. Как водится, никаких документальных подтверждений этой версии в книге не приводилось.
Но был ли Троцкий заинтересован в смерти А.М.? Впервые А.М. познакомился с Троцким на Лондонском съезде РСДРП в 1907 году. Судя по сохранившимся письмам, у них сложились вполне доброжелательные отношения. В 1909 году А.М. приглашал Льва Давидовича на Капри – прочесть цикл лекций в Рабочей школе, а Троцкий предлагал Горькому сотрудничество в газете «Правда».
Первые серьезные разногласия возникли в преддверии Октябрьского переворота. В статье «Нельзя молчать!», опубликованной 18 октября 1917 года в «Новой жизни», А.М. резко протестовал против, по его мнению, преждевременного выступления большевиков, так как партия еще не способна повести за собою массы, опасался бессмысленной кровавой бойни. Троцкий в той же газете публично опровергал Горького, утверждая, что за партией «под революционными знаменами пойдет весь рабочий класс, весь революционный гарнизон».
После октября Горький писал в «Новой жизни» о Троцком как о вожде, отравленном «гнилым ядом власти»: «Пугать террором и погромами людей, которые не желают участвовать в бешеной пляске г. Троцкого над развалинами России, – это позорно и преступно».
Троцкий не мог не читать эти гневные статьи, но не опровергал их – он не только оправдывал террор требованием
