Книга Взаперти - Лора Кейли

– Что происходит! – кричал Колин.

Полянский с трудом поднялся и посмотрел в окно.

Состав давал крен, мы были на повороте.

– Что там?

– Взорвался последний вагон, багажный, – сказал доктор.

Нас будто кипятком обдало.

– Они подключили взрывчатку к регулятору скорости! – понял Трэвис. – Снизимся ещё на одно деление – взорвётся и следующий вагон!

– Может, перевести пассажиров из нашего вагона сюда? – предложил я.

– А может, нам повезло, что взрывом не снесло поезд с рельсов? – прокричал Колин. – Вы думаете, мы переживём ещё один взрыв?

Я посмотрел на приборы.

– Пятьдесят километров в час! Недостаточно, чтобы спрыгнуть, а?

– Будет достаточно, – сказал Полянский.

– Для чего? – вылупился на него Колин. – Для того, чтобы разбиться насмерть? Тогда валяй, парень, прыгай. Я сразу после тебя!

– Никто разбиваться не будет, – сказал спокойным голосом доктор. – Поезд достигнет своей минимальной скорости вон на том участке пути.

Мы прильнули к окну.

Примерно через километр виднелся подъём в гору.

– На самой верхней точке скорость может достигнуть двадцати километров…

– Может и меньше, – кивнул Трэвис.

– Зато вниз он помчится на всех порах, – смотрел я на крутую возвышенность.

– Мы успеем сойти до того!

– Вы понимаете, что нужно успеть вывести всех? – Колин смотрел на нас.

– Другого шанса у нас нет!

Мы выбежали из кабины.

– Трупы мы сбрасывать, надеюсь, не будем? – спросил доктор, входя в вагон.

– Одно тело – одна спасённая жизнь. Нет времени, – сказал Трэвис.

Мы прошли весь вагон.

Мальчонку я так и не нашёл, хотя заглядывал под каждое кресло. Я даже вспомнил пару слов по-французски, но пацан не откликался всё равно.

– Я вспомнил какого-то мальчишку, – вдруг сказал Колин, догоняя меня. – Он был с отцом, тот прижимал его к стене, загораживая от террориста.

– Значит, отца его тоже убили?

– Не знаю, – пожал тот плечами, – я толком и не помню ничего. Этот чёртов газ будто ослабил память.

– Быстрее, Берроу! Мальчишка может быть в следующем вагоне, – кричал мне Полянский уже у двери в тамбур.

– Вы помните этого бедолагу из вашего вагона? – спросил я. – У него ещё убили жену.

– Да, – кивнул Колин, – и мы не знаем как. Она проснулась от пулевого ранения в ногу, потом отключилась, то теряя сознание, то опять приходя в себя. Мы потеряли её через пару часов. Этот бедняга так и сидел над телом.

– Её больше нет, – сказал я.

– Да, я же сказал, что она умерла.

– Тела больше нет, как и того бедняги – он выбросился из вагона, почти сразу, как мы вошли.

Колин замолчал и посмотрел на меня.

– Сам? – спросил он.

Я кивнул:

– Он крикнул что-то вроде – я иду к тебе – и спрыгнул. Мы не успели его остановить.

Колин молча шёл по вагону, вошёл в тамбур, остановился.

– Вы хотите сказать, – посмотрел он на меня, – что те, кто исчез, могли спрыгнуть и сами?

– Если были живы, то да. Трупам точно кто-то помог.

Вернувшись во второй купейный, мы стали будить тех, кто спал. Сон этот не был нормальным, потому и приходили они в себя не быстро. Трэвис прошёлся по каждому. Мне порою казалось, что бил он их по щекам уже больше от ярости, накопившейся за всё это время.

– Эй, полегче там, – крикнул ему Полянский, – нам надо разбудить их, а не прикончить.

Постепенно пассажиры приходили в себя, они будто и не понимали, что происходит. Их было четверо, и только усатый мужчина спросил, где террористы.

Другие так и шатались в беспамятстве.

– Времени собирать вещи нет, – сказал Полянский, вырвав у одной женщины сумку, – у поезда отказали тормоза, нам нужно будет спрыгнуть с него на ходу!

– На ходу? – удивилась она, смотря на него сонным взглядом.

– Если хотите умереть, можете остаться здесь.

Пока я будил пассажиров, пытался их посчитать. И мне показалось, что, когда мы отсюда выходили, спящих было больше.

– Вам не кажется, что пассажиров было больше? – спросил я Полянского.

– Нет, – огляделся он, – я не считал…

У меня путалось в голове.

– Голова идёт кругом, – сказал он.

– Да, у меня тоже.

Только выходя из вагона, я обернулся и понял, кого же в нем не хватало.

Нила Эмберга.

Ещё каких-то десять минут назад его тело лежало недалеко от тела убитого террориста, а теперь я не видел его. Только этот, обмотанный проводами, так там и лежал.

Я хотел спросить у Трэвиса, но того скрючило в тамбуре.

– Что с вами?

– Рука, – сказал он.

Убрав руку с плеча, он показал глубокий порез.

– Где это вы так?

– А кто его знает… Может, у кого-то был нож.

– Вы так старательно всех будили, никто вас не полоснул в ответ? – спросил доктор, осматривая рану.

– А чёрт их знает, – ответил Трэвис, – от такого не умирают.

Мы сказали всем держаться вместе. Они озирались по сторонам, не понимая, что происходит. Времени объяснять уже не было.

– А кто вы, мать вашу, такие? – наступал на нас один из мужчин.

– Мы пассажиры, а вон там террорист, убивший половину людей из вашего вагона.

Увидев обмотанного проводами мужчину с простреленной головой, заглянув в пару соседних купе, все пассажиры замолкли.

– Ещё раз повторяю, – сказал Полянский, – держаться будем все вместе. Выпрыгивать из поезда по одному, примерно через пять минут он будет на минимальной скорости, но до этого нам ещё нужно дойти до своих.

Третий вагон прошли, не оглядываясь. Я только мельком увидел, что все тела, как и застреленный Трэвисом террорист, лежали всё так же. И меня это успокоило. Когда в сумасшествии есть хоть какая-то логика, ты радуешься даже ей. Трупам свойственно оставаться на месте и не двигаться ни на дюйм.

Спятивший парень в четвёртом вагоне уже не шатался, а только смотрел в потолок.

– Вставай, Юсуф, пора уходить, – подошёл к нему Трэвис и взял его под руку.

– Смотрите! – указал Юсуф на крышу вагона. – Мозаичные потолки. Повсюду – мозаичные потолки! Что это? Репродукция Микеланджело?

– Это потолок с лампой, – сказал ласково Трэвис. – Совсем, бедолага, крышей потёк. Вставай, парень, времени почти не осталось.

Тот послушно повиновался. Я только сейчас заметил клок поседевших волос у него на висках. Ужас не только свёл Юсуфа с ума, но и лишил нескольких лет жизни, состарив его измождённую плоть. Что же ты видел в этом вагоне…

Я огляделся по сторонам, забежал в каждое купе – мальчишки с французским акцентом и здесь не было.

– Вы слышали? – вдруг остановился спятивший парень у самой двери в тамбур.

– Да что ещё? – терял всякое спокойствие Трэвис.

– Звук сирен…

– Нет здесь никаких сирен, Юсуф, мы в чёртовом поезде,