Несмотря на усталость и обилие эмоций, я была расслаблена и внутри меня как будто поселилась гармония. До этой поездки я металась. В родительском доме у меня было очень много ограничений. Носить хиджаб. Не смотреть на мужчин. Не улыбаться слишком широко при посторонних, чтобы не сочли легкомысленной. Не смеяться и не разговаривать громко. Не спорить с отцом и другими мужчинами моей семьи. Не… не… не… Касим же предоставлял мне свободу. У меня было такое ощущение, что я вдохнула ее пьянящий запах и у меня закружилась голова. Наверное, мне предстояло совершить еще не один дурацкий поступок, чтобы научиться принимать внимание и заботу собственного мужа, но я уже была на пути к этому. Предполагаю, именно из-за ограничений и понимания, что сама я не смогу никогда позволить себе, например, купить ничего стоящего за собственные деньги, я сходила с ума и всячески противилась покупкам, которые меня подбивал делать Касим. Потому что я еще не чувствовала, что эти деньги наши, мне они казались его личными, пока он не произнес волшебную фразу:
– Позволь мне быть мужчиной. Я хочу баловать тебя подарками и покупками. Хочу, чтобы ты ими наслаждалась. Для меня это один из способов показать свою заботу о тебе. Не отказывай мне в этом.
И я позволила. Мне пришлось немного наступить на горло собственным принципам, провести не один внутренний диалог, чтобы смириться с таким положением вещей. Как-то мама сказала, что во мне умерла феминистка и добавила, чтобы я похоронила ее поглубже. И я хоронила. Каждый день. Теперь уже без сожаления.
Касим оторвался от моих ног, и я протестующе застонала.
– Потерпи немного, моя девочка, – со смешком произнес он, вставая. – У меня звонит телефон. Да, Леш? Так. Кто? А твои парни? Отвезли в больницу? – Касим подошел к панорамному окну и уперся ладонью в раму. – Живой? Это хорошо. Мгм. Я тебя услышал. Скажи Вале, чтобы поменяла нам билеты на ближайший рейс. Не спорь, Леш, ситуация начала выходить из-под контроля. Я все сказал. До связи.
Я подобралась и села на кровати, встревоженно глядя на мужа.
– Касим, что случилось?
– Нам придется вернуться домой раньше, Алсу.
– У тебя неприятности?
– Назовем это осложнениями.
Я вскочила с места и прижалась к спине мужа, обвив руками его талию. Грохочущее сердце пыталось пробить ребра. Моя щека покоилась на широкой спине мужа, пока его ладонь поглаживала мою.
– Не о чем беспокоиться, я все решу.
– Касим… – я тяжело сглотнула, только сейчас осознав, что если с ним что-нибудь случится, я, наверное, умру. И это осознание врезалось в меня, словно товарный поезд на полной скорости. Я поперхнулась воздухом, когда поняла, что чувства, которые я испытывала к мужу, были гораздо сильнее тех, которые я ему озвучила. – Если с тобой что-то… – выдавила из себя, не в состоянии закончить фразу.
– Все будет хорошо, – ответил он, а потом повернулся ко мне и заключил мои щеки в ладони, заставляя смотреть ему в глаза. – Ты мне веришь? – Я кивнула. – Тогда верь до конца. Я все решу, – повторил он. – Ты в безопасности, так и останется.
– А ты?
– И я, моя девочка.
Он пару минут смотрел мне в глаза, выискивая в них что-то, взглядом задавая немой вопрос, на который я не знала правильного ответа. Или знала, но пока все это было в новинку даже для меня самой, так что произнести что-либо вслух я бы вряд ли решилась.
– В душ?
– В душ, – ответила я.
– Сейчас дождемся вестей от Валентины, посмотрим, сколько у нас времени на сборы, и пойдем в душ. Ты, может, иди первой.
– Я с тобой хочу.
Я снова вцепилась в мужа, словно обезьянка, не желая отпускать его ни на шаг. Он усмехнулся и поцеловал меня в макушку, пока я, зарывшись носом в высокий ворот его свитера, глубоко вдыхала успокаивающий запах его тела. Телефон Касима коротко пиликнул, и он поднял руку, чтобы проверить сообщение.
– У нас три часа до вылета, так что давай быстренько в душ и собирать вещи.
Я отодвинулась от мужа, а он совершенно внезапно подхватил меня на руки и понес в сторону ванной.
– Сегодня мы уже будем дома, и я хочу видеть на тебе тот красный комплект белья, который мы купили.
– Ты наверняка будешь занят этой ситуацией, что бы там ни случилось.
– Может, буду. А, может, я буду занят женой. Кто знает?
Всю дорогу до дома я держала Касима за руку. В такси, в самолете, в машине Касима, где за рулем сидел молчаливый и хмурый Алексей. Мы вошли в квартиру, и за нами закрылась дверь, отрезая от двух охранников, оставшихся в коридоре. Разулись, сняли верхнюю одежду, и Касим понес наши чемоданы в спальню, а я засеменила следом.
– Алсу, – произнес Касим, поставив чемоданы в гардеробной и развернувшись ко мне, – мне нужно выйти, но я скоро вернусь.
– А куда ты? – я вцепилась пальцами в его свитер. Тревога нарастала, не позволяя мне сделать полноценный вдох.
– Скоро буду, маленькая, – с улыбкой произнес он. Но эта улыбка была не такой искренней и широкой, какую я видела еще сегодня утром. Она была натянутой и напряженной, и совсем мне не нравилась. Лучше бы он был серьезным, каким бывал большую часть времени. Потому что эта вынужденная улыбка громко кричала о том, что происходит нечто страшное, но Касим не собирался делиться этим со мной. – Ну же, Алсу, прекращай панику. Испечешь мне что-нибудь, пока я буду отсутствовать?
– Не заговаривай мне зубы, – пробубнила я.
Касим негромко рассмеялся и немного отодвинул меня, чтобы заглянуть в глаза.
– Ну что такое?
– Я умру, если с тобой что-то случится.
Он в момент стал серьезным.
– Ничего не случится. Ради тебя я воскресну. Ты мне веришь?
– Да, – тихим шепотом.
– Скоро увидимся. Приготовь коймак, ты хвасталась, что умеешь готовить их лучше всех. Хорошо?
– Хорошо, – ответила я.
– Вот и умница. И красное белье, Алсу, – он легонько коснулся кончика моего носа указательным пальцем. – Красное белье и коймак. И чай с пряностями. Тогда я буду самым счастливым мужчиной на свете.
– Ты только вернись ко мне, – прошептала я дрожащим голосом, чувствуя, как в уголках глаз скапливаются слезы.
Касим наклонился и поцеловал так, что у меня закружилась голова, а все мысли, которые до этого были в голове, за секунду улетучились. Он оторвался от меня и посмотрел точно таким же, как и у меня, расфокусированным взглядом. Заключил мои щеки в свои большие ладони и улыбнулся.
– Ничего не бойся. Я же не на войну иду.
– Я ведь того не знаю.
– Теперь знаешь. Все, девочка моя, выдыхай и иди жарить коймак.
Касим коснулся губами кончика моего носа, развернулся и покинул квартиру, оставив меня стоять в окружении чемоданов. Коймак… Я пыталась убедить себя, что ничего не происходит, но сердце колотилось, как ненормальное, и меня начало сильно тошнить, даже закружилась голова. Паника черными тонкими щупальцами пробиралась под кожу и тянулась к жизненно важным органам, разгоняя мой пульс. Я прикрыла глаза и подняла голову, вознося молитвы Всевышнему, чтобы он уберег моего мужа от любых неприятностей. Как бы Касим ни пытался меня успокаивать, я понимала, что случилось нечто серьезное, иначе он не стал бы прерывать наш импровизированный медовый месяц ради того, чтобы возвращаться домой и самому решать все вопросы.
