–Пару дней прошло, пока в госпитале лежал и лоб зашивали, да на спине повязки сменили. Пришел с юга, был недалеко от элеватора.
–Отлично, тогда ты можешь нам помочь!
–О чем речь, господин гауптман, все, что в моих силах, приказывайте…
–Иди обедай, поговорим позже.
Меня и вправду покормили, причем сытно и вкусно. Здесь, на позициях, мне еще так вкусно есть не давали. Говорю же, немцы вообще меня за человека не считают, много раз гоняли, не давая даже куска хлеба, поэтому я был очень удивлен таким приемом. Интересно, что же потребуют взамен, элеватор в одиночку захватить? Так я скорее наоборот сделаю, хи-хи.
Попросив дневального сообщить гауптману о себе, стал ждать приема. У того было небольшое совещание, поэтому пришлось посидеть. Наконец, спустя четверть часа полог в помещение штаба откинулся, ого, за ним даже дверь имелась, редкость тут. Мимо проходили офицеры вермахта, не обращая на меня никакого внимания. Гауптман позвал лично, ибо, провожая подчиненных, разглядел меня, и нужды гонять солдата не возникло.
–Заходи. Как твоя фамилия?
–Горчак, но по многим документам прохожу как Леший, можете звать так.
–Отлично. Задача сложная, но, думаю, тебе по силам. В районе элеватора, ближе к Волге, в овраге, находится рота лейтенанта Мале. Они выбили недавно русских и заняли позиции. Нужно доставить ему вот этот пакет,– он указал на конверт из толстой бумаги, лежавший на столе.– Если будет сломана хоть одна печать… Сам понимаешь,– гауптман пожал плечами, словно заранее жалел меня.
–Разрешите получить и осмотреть пакет?– проговорил я, не меняя спокойного выражения лица.
–Разрешаю,– кивнул гауптман.
Подойдя к столу, оглядел пакет, не прикасаясь к нему, запомнил, что и как выглядит. Затем, осторожно перевернув, осмотрел и обратную сторону. Да уж, три печати, серьезное там что-то. Эх, и как бы в него глянуть, а?
–Сколько у меня времени?
–Три часа, ты должен успеть до темноты.
–Разрешите выполнять?– спорить не собирался, бесполезно это, задача очень сложная. Путь к элеватору – это практически один разбитый в хлам частный сектор, незаметно пройти там днем – задачка с двумя неизвестными. Что ж, попробуем, выхода-то все равно нет.
–Распишись в получении у адъютанта, получи новую метку и приступай!
Выходя от офицера, я думал только об одном: как заполучить эти бумаги? И чтобы мне за это ничего не было. Письмо вскрыть нельзя, однозначно, но блин, как же хочется-то!
Адъютант, он же секретарь, ждал меня за своим столом. Быстро закончив с формальностями, хотел было выходить, как вдруг наткнулся на пишущую машинку. А что, а вдруг? Мысль пролетела как молния, потому как я увидел надежду. Рядом лежал лист бумаги, даже стоя по другую сторону стола, я видел его края, лист явно ранее заряжали в машинку, но он был чист.
–Извините, господин фельдфебель,– именно в таком звании находился адъютант,– не могли вы дать мне листок бумаги?– я указал на лежавший отдельно от пачки лист, именно тот, что рядом с машинкой.
–Ее не покуришь, толстая!– усмехнулся адъютант.
–Мне для другого,– уклончиво объяснил я.
–Не мало одного-то листа? Вообще-то для таких дел можно взять и газету,– чуть не ржал в голос этот хмырь, решивший, что листок мне нужен для подтирания.
–Уж больно красивые листочки,– играть так играть,– донесения на таких писать одна радость.
–Держи,– адъютант протянул мне лист и вдруг полез рукой в пачку бумаги и добавил еще пару.– Помни мою доброту.
–Навсегда запомню, покорнейше благодарю!– рассыпался в комплиментах я, убирая бумаги за пазуху.
Предстояло спрятаться от лишних глаз, чтобы проверить свою теорию, а для этого еще надо найти место. Пробираясь в нужном направлении, постоянно оглядывался и искал глазами подходящее. Таковое нашлось довольно быстро, я забурился между сгоревшими недавно бревнами и поспешил проверить догадку. Лист бумаги, который я выпросил, лежал на коленях, а я вовсю закрашивал его угольком, который отщипнул с большого бревна. Как и говорил, лист вставляли в машинку, а так как он был не исписан, я решил, что лист мог быть вторым, на нем следы остались, зрение хорошее у меня.
–Есть!
Закрашенный лист представлял собой большую записку. Это было не каким-то секретным приказом, а именно запиской, хоть и написанной на машинке. Буквы так четко пропечатались, что я невольно залюбовался своим достижением.
–Ну гауптман, ну хитрец! Накормил, напоил, был любезен, а все для того, чтобы послать на убой. Вот же сука какая!
Записку явно писали после основного приказа, скорее всего именно того, что находился в конверте. В ней гауптман предупреждал лейтенанта Мале о том, что дезу, которую ему передадут, крайне необходимо доставить уже к вечеру. Этот хрен гауптман или кто-то еще выше званием придумали тот же финт ушами, с которым я сам только два дня назад пришел к ним от наших. С моей помощью нужно доставить дезу в стан противника, и, конечно, я самая подходящая кандидатура для такой работы. Смысл был простой: мне передадут пакет якобы с приказом к еще одной части, но на деле ее на месте нет, там вроде как наши стоят. Те меня должны взять или пристрелить, при мне пакет и все, деза скормлена русским. Хорошего во всем этом, чуть позже, я увидел мало. (Лейтенант Мале, поставивший мне новую задачу, ничего не вынул из пакета, значит, настоящих планов там нет, только фальшивка. В записке же гауптман предупредил лейтеху о фальшивке, объяснив, что смертник, то есть я, ничего не знает об этом. Но я-то – знаю.)
Что делать с листом бумаги, я не знал, хотелось отнести к нашим, но боязнь того, что меня могут обшмонать немцы, останавливала. Эх, ладно, авось не найдут. Сложил бумажку и сунул в трусы, прижав резинкой, надеюсь, не потеряю, резинка вроде тугая. Да и на ногах сейчас сапоги, бумаге просто некуда выпадать, сползет только по штанине.
Роту я нашел в окрестностях элеватора, если быть точным, буквально в двух сотнях метров южнее него. Немцы обустроили позиции и долбили по зданию из пушки. Не спеша, методично посылая снаряд за снарядом в цель, не прекращали при этом огонь из двух пулеметов. Кстати, их тут мало, солдат вижу максимум на взвод, может, чуть больше. Танков нет, да и из тяжелого только пушка. Хрен знает, наверняка где-нибудь минометы спрятали, они могут. Лейтенант встретил меня настороженно, незнакомый, придется объясняться.
–Хайль Гитлер,– поприветствовал я офицера, тот отделался вялым взмахом руки.
–Ты кто?– сразу начал он.
–Рядовой Горчак, позывной – Леший,– дальше я хотел было продолжить доклад, но лейтеха прервал:
–Ты из батальона? С пакетом?– Я кивнул, доставая указанный пакет.
–Отлично, ты быстро, меня предупредили,– потер руки офицер,– давай сюда!
Интересно, его предупредили, стало быть, связь есть, зачем тогда записка? Боятся, что прослушают? Странно как-то.
