падать ниц перед распятым телом, взирающим на него сверху вниз.
– Всеслав… – выдохнула женщина, все это время внимательно слушавшая разговор. Судя по ее лицу, она не на шутку испугалась.
– За тобой стоит целая деревня, – прошипел старик, – я бы на твоем месте…
– Не бывать тебе на моем месте, отец! – взревел мужчина. – Дайте нам жить как жили, обойдите нас стороной.
– Иначе что?
– Иначе нам придется встать плечом к плечу и дать вам отпор, – резко ответил Всеслав.
Он закрыл дверь, жена бросилась к нему, схватила за край рубахи и горячо зашептала:
– Зря ты с ним так! Он ведь приведет сюда воинов, ты же знаешь!
– Сама земля восстанет, чтобы изгнать их. У нового Бога нет власти в наших краях, – уверенно сказал ей муж.
– Кто это был?
Обернувшись, Варна опешила, опустила меч и уставилась в детское лицо, не в силах поверить тому, что видит.
Чернобровая темноволосая девчонка лет шести – глаза зеленые, на шее руна, такая же, как у батюшки. Губы сжаты, руки сложены на груди, во взгляде решимость и понимание. Будто не ребенок вовсе, а взрослая женщина. Варну поразило их внешнее сходство, она словно смотрела на саму себя сквозь года. Но это были не ее воспоминания, не ее детство и не ее семья – все это принадлежало Рославе.
Фигуры растворились в воздухе, чтобы появиться снова спустя мгновение. Все изменилось: женщина нервная, похудевшая, ходила из угла в угол, заламывая пальцы; дочь сидела на стуле как статуя – с идеально ровной спиной, смотрела в окно, почти не моргая. Повзрослела совсем немного, стала похожа на батюшку еще больше. Варна подошла ближе и коснулась пальцами полупрозрачной щеки – та пошла рябью, призрак ничего не заметил.
– Идет! – воскликнула девчонка и вскочила.
В дом вошел Всеслав – измученный, с тенями под глазами. Корявый посох сжимал так, что побелели пальцы. Он обвел взглядом замерших женщин и сказал:
– Нам дали время на то, чтобы избавиться от идолов. Несколько домов заняли их люди, будут наблюдать за тем, как проходит «очищение».
– И ты позволишь?! – Девочка прижала руки к груди. – Батюшка!
– Нам придется склонить головы, Дарина. – Произнеся эти слова, мужчина сдулся, уменьшился в размерах и потух. – У них десятки воинов, одержимых верой. Они сровняют деревню с землей и сожгут наши трупы.
– Давай уедем! – взмолилась женщина. – Прошу тебя, давай…
– И бросим остальных?! – взревел Всеслав. – Нет, этому не бывать!
– Твое упрямство погубит нас!
– Куда бы мы ни уехали, они найдут нас. Думаешь, наша деревня – это последнее место, куда их принесло? Впереди десятки городов и сел, и все они будут преданы огню, если кто-то откажется принимать новую веру.
– Ты больше не будешь волхвом? – тихо спросила девочка.
– Я всегда буду им, – твердо ответил мужчина. – Но сейчас куда важнее защитить вас.
Мгновение – и картинка поменялась. Рославе лет девять на вид, на ее груди крест. Подхватив ведро, девочка вышла из дома, Варна отправилась следом. Деревня ожила – в легкой дымке клубились воспоминания и призраки. Люди суетились, болтали и обменивались новостями. Рослава прошла вперед, протиснулась сквозь толпу и встала в конец длинной очереди. У колодца дежурили воины: кого-то пропускали вперед, кого-то грубо отталкивали.
– Проклятые язычники, – пробормотал один из них. – Вам было сказано: одно ведро в день!
– Да на что его хватит-то?! – выкрикнул кто-то.
– Почему ваши люди могут брать сколько угодно?!
И тут Варна заметила яркие метки на рукавах людей в очереди – желтые платки, повязанные над локтем. Похоже, таким образом воины отличали «своих» от язычников.
– Веришь ли ты в Господа? – насмешливо спросил один, толкая Рославу в плечо.
– Верю, – ответила та, не поднимая взгляда.
– Врешь. – Мужик осклабился. – Знаю я способ один, после него точно уверуешь.
Он принялся закатывать рукава, явно намереваясь поколотить Рославу. Четким движением Варна рассекла бесплотную шею клинком. Призраку, конечно же, ничего не было, но злость, закипевшая внутри, немного улеглась. Смотреть, как уродливый потный олух собирается избить ребенка, – нет, это выше ее сил.
– Пойдем со мной. – Воин потянул Рославу в сторону. – Давай-давай, шевели ногами.
– Нет! – Варна встала между ними, словно могла защитить ребенка, но видения прошли сквозь нее.
– Нет! – эхом ответил ей мужской голос.
В точности повторив ее движение, между Рославой и воином встал Всеслав. Он толкнул мужчину в грудь – тот оступился и упал на спину. Его напарник выхватил нож и приставил его к горлу волхва.
– Проклятый еретик! – заорал воин. – Как смеешь прикасаться к слугам Господа?!
– Вы – твари дрожащие, – прорычал Всеслав, развернулся и ударил солдата в лицо. – Осквернили мою землю, ночами вламываетесь в дома! Думаете, никто не знает об этом?! – Он пнул пытающегося встать мужика под ребра. – Доколе терпеть будем?!
Толпа пришла в движение – мужчины вскинули кулаки, поддерживая старосту. Они окружили воинов, Варна отступила, но взгляда не отвела – измученные жители забили «слуг Господа» насмерть. Молотили их ногами и руками, рвали на них одежду и плевали на распростертые тела. Всеслав сорвал с шеи крест, поднял его над головой и громко сказал:
– Хватит пресмыкаться! Здесь нет места новому Богу!
Видения рассеялись, Варна побежала обратно в дом. Не может быть, чтобы все так просто закончилось! Было что-то еще, было…
Темно, на столе горит свеча, вокруг сидят люди. На шее Всеслава нет ни креста, ни рун, он склонился над металлической чашей и что-то бормочет, сыпет в нее измельченные травы, помешивает и вслушивается в шепот, поднимающийся от исходящего ароматным паром варева.
– Так тому и быть, – тихо сказал он. – Пойдемте, братья, сегодня мы дадим им бой.
Небольшая толпа покинула дом и двинулась к лесу. Варна шла рядом с Рославой, та жалась к руке матери и испуганно оглядывалась, будто боялась, что воины нападут на них прямо сейчас. Женщина приобняла ее и пошла быстрее, но все равно не поспевала за мужем.
– Нет… – пробормотала Варна. – Зачем?! Господи…
Людей ждал Зверь. Лунный свет будто притягивался к его фигуре, но лица было не разглядеть, как ни старайся. Он не двигался, ждал, пока Всеслав приблизится. Тот не упал на колени, не стал умолять, посмотрел прямо в темноту, в звериные глаза.
– Помоги изгнать чужаков.
Зверь промолчал.
– Я сделаю то, о чем мы договорились. Дай нам сил противостоять их мечам! Разве новый Бог тебе не враг? Помоги нам – и бери то, что просил.
Всеслав развернулся, схватил Рославу за руку и подтолкнул к Зверю. Девчонка начала хныкать, попятилась, но батюшка не позволил ей отойти. Рогатая голова качнулась, соглашаясь, и люди, один за другим, начали падать на землю, истошно вопя.
Их тела выгибались, дергались в судорогах, кожа лопалась с противным треском. Несколько мгновений назад перед Зверем стояли люди, а теперь – животные, способные ходить на двух ногах. Лица превратились в морды, руки – в лапы, кто-то завыл, и от этого воя Варна похолодела. Язычники, доведенные до отчаяния, обратились за помощью к Зверю, к самому отцу зла, получили силу, но потеряли души.
Стая кинулась назад, в деревню, а вел ее могучий волк. Варна хотела пойти за ними, но видение пропало, остались лишь Зверь и Рослава. Он не дал девочке посмотреть на то, что будет твориться дома, обнял за плечи и силой заставил отвернуться.
– Потом он увел меня.
Варна вздрогнула и уставилась на настоящую, реальную Рославу. Она стояла под деревом, привалившись к стволу. Ее ступни покраснели, но, похоже, уже зажили, платье было в пятнах, волосы – в беспорядке. Ведьма выглядела плохо, но глаза ее сияли ярче прежнего.
– И что было дальше?
– Я вернулась, когда мне исполнилось восемнадцать. Деревня жила как ни в чем не бывало. А я, – Рослава усмехнулась, – изменилась.
– Ты убила их, Дарина?
Ведьма тихо рассмеялась.
– Все это время я знала твое имя. – Варна не смогла скрыть досады. – Не было никакой сестры, ты спрятала правду среди лжи, на поверхности, у меня под носом, а я даже представить не могла, что все так просто. Ты дала мне шесть лет, мы встретились снова, когда мне исполнилось восемнадцать, потому что в этом возрасте ты совершила свое первое убийство, верно? А в лесу подобрать меня хотела, потому
