ностальгии.
Не моей. Её.
На её вопросы о жизни и бизнесе я отвечал коротко и лаконично, понимая, что каждая минута, потраченная на этот разговор, увеличивает дистанцию между мной и той, кто заполняет сейчас мое сердце новым светом.
Зверь смотрел на бывшую снисходительно. Даже немного испытывая жалось. Разговор был направлен на мое внимание. На внимание зверя. Женщина все еще любила. И мне, возможно, должно быть больно, что та, которая была мне не безразлична, все еще любит, ждет, надеется и страдает. Но нет. Ничего. Пусто. В сердце только одна женщина.
— Ты бросил меня, потому что лечился от недуга. Ты так и не нашел лекарство от Волчьей Ярости?* Сашенька, позволь мне вылечить твое сердце. Нам же было хорошо, помнишь? Только скажи, — она взяла меня за руку и приложила к своей груди. Я слышал, как быстро бьется ее сердце. — Я все сделаю, твоей буду, какой хочешь стану для тебя. Сделаю все, что ты так любишь. Только скажи, Сашенька.
— Кристина, я не сомневаюсь в твоих умениях, но от моего недуга лекарство уже найдено.
Она сразу же отпрянула, словно обожглась. В глазах появилась влажность. Во время засветивший луч света в ее лицо вынудил девушку опустить на глаза очки и спрятать такие для нее позорные чувство.
— Ты нашел истинную? — шепотом произнесла она и это был даже не вопрос, а ответ самой себе. Глаза Кристины горели смесью разочарования и решимости. Кажется, она находилась в замешательстве от моих слов, но явно не планировала сдаваться.
— Понятно, — выдохнула усмехнувшись, что мои слова для нее ничего не меняют. — А если я скажу, что тоже нашла своего истинного? — спросила она, слегка прищурив глаза. — Но, несмотря на это, мое сердце всё еще рвется к тебе.
Я видел, как её губы дрожат, выдавая внутреннюю сладость. Но она больше не вызывала у меня тех чувств, что были раньше. Прошлое осталось в прошлом, а настоящее было прочным и незыблемым.
— Мы все меняемся, — произнес я мягче, чтобы смягчить удушающее напряжение. — Наши дороги разошлись не просто так, и у каждого из нас своя судьба. Моя привела меня к… моей женщине, и теперь я счастлив.
— Ты правда счастлив?
— Если твой муж правда твоя пара, то он сделает тебя счастливой. Сделает то, что не смог сделать я.
Она кивнула, хоть в её глазах отражалась боль и понимание. С прежним хладнокровием, но уже без прежнего огня она отошла на несколько шагов назад, позволяя мне вздохнуть свободнее.
Я почувствовал странное облегчение — как будто этот случайный разговор закрыл какую-то давно забытую главу моей жизни, давая возможность двигаться дальше с более лёгким сердцем.
В будущем, возможно, нас ожидают и новые встречи, но этот день запомнится мне как момент окончательного расставания с прошлым.
Когда разговор, наконец, подошел к концу и мы с Кристиной попрощались, я почувствовал, как усилилась тоска по новой возлюбленной. Двигаясь в зал ожидания, я представлял, как вернусь к ней, как она улыбнется, и посмотрит на меня своими яркими глазами, полными света и тепла.
35 Александр
Я ворочался на неудобном кресле в самолете, пытаясь найти хоть какое-то утешение в окружающем шуме и суете. Мысли всё время возвращались к Кате, её образ как будто бы был гипнотически запечатлен в его сознании. Её смех, её запах, её нежные, но пытливые глаза — все это разрывало внутренности на части.
Я — оборотень, бизнесмен, привыкший держать свои эмоции под контролем, по крайней мере, в рабочей обстановке. Но с ней всё было иначе. Легкомыслие и забота о рабочих делах исчезали, оставляя лишь нежное и необъяснимое чувство тоски. Два дня это короткий срок, но две прошедшие минуты мне уже показались вечностью.
Такого не было даже после того как она сбежала от меня на почти два года. Видимо все из-за секса. Хотя и сексом это не назвать. Какое-то физическое слияние. Пока что не покоренное моей логике и даже физиологии. Не так я все видел ранее. Не так. И не сказать, что разочарован. Наоборот… Я в предвкушении следующего раза. Кажется, что каждый новый раз будет иной, по своему прекрасный и неповторимый. Но сидеть и думать о том, как и где мы снова предадимся друг другу не самая лучшая идея. Сидящий напротив меня друг не поймет… совсем не поймет.
Сидя в ожидании взлета я пытался сосредоточиться на деловых документах. Буквы и цифры сливались в смешение бессмысленных символов. Я понимал, что эта неожиданно возникшая после жаркой ночи влюбленность захватывает меня целиком.
Младше чуть ли не вдвое, она не представляла собой объект легкого увлечения, но была нечто более глубоким. Той, которая заставляла пересматривать собственные приоритеты, принципы и желания. С каждой минутой я ощущал, как она становится неотъемлемой частью моей жизни.
Когда начали объявлять о взлете я с трудом принял мысль, что не увижу ее двое суток. Тело и разум все еще сопротивлялись разлуке. Зверь выл как не в себя. Я ослабил галстук и расстегнул несколько первых пуговиц рубашки, запив возникшую тоску стаканом виски со льдом.
— Что с тобой? — оторвавшись от планшета Тамир просканировал меня не хуже рентгена.
— Скверное чувство.
— Выключить утюг? — он улыбнулся.
Мой партнер склонился ближе, внимательно присматриваясь ко мне. Его улыбка быстро угасла, когда он заметил, что я не смеюсь в ответ на его шутку.
— Может, это что-то важное для проекта? — предложил он, нахмурив брови. Он достал планшет и начал просматривать электронные письма и заметки. Мы оба знали, что в нашем бизнесе недопустимо упускать детали — одна ошибка могла стоить многого.
— Постой, — сказал он, замедляя прокрутку экрана, — Мы проверили все контракты, подготовили встречу и отправили все документы. Но…а отчёты по финансовому плану на следующий квартал?
Я медленно выдохнул, вспомнив важную презентацию, которую должен был завершить до полета.
— Точно, отчёты! — сказал я с внезапным облегчением в голосе. — Я попросил Лидию собрать данные и сделать первичный анализ, но хотел сам пройтись по ним перед встречей. Протоколы должен был получить перед самым вылетом, но, похоже, не проверил почту вовремя.
Тамир резко кивнул, закрыв планшет.
— Хорошо, как только приземлимся, сразу все проверим. У нас есть несколько часов перед встречей. Мы разберемся с отчетами и подготовим окончательный вариант, — он хлопнул
