сын — разминка. По его лицу видно, что не сильно он той драки и хочет. Хотя, боб-другой с нашей прошлой встречи наверняка слопал. В таком долгом походе добыча явно немалой была.
— Кто второй, после Брага?
— А белочка с каждым разом всё наглее и наглее становится, — ухмыльнулся старшак. — Победи сначала Брага, а там решим.
— Не пойдёт.
Так-то драки с этими уродами нынче мне только на пользу. Сам Санос против меня выходить постыдится — не ровня ему-великому мелкий безродыш — а с другими противниками избиение с новыми силами мне не грозит. Опыт будет не лишним. Детёныши хищников постоянно друг с другом дерутся, играя. Вот и я поиграю. Но только по своим правилам.
— А тебя будто спрашивали. Будешь делать что я скажу, или…
— Или что? Изобьёте толпой? То-то подспорники из других ватаг удивятся. Сам Санос и так опуститься…
И, прицокивая языком, я медленно закачал головой. Случай с Веей доказал, что ребятам из других шаек есть дело до происходящего в остальных. Для Саноса нет ничего ценнее своего авторитета. Это один на один он может выкинуть любую подлость, а на публику будет выпячивать несуществующую честь. Должен клюнуть.
— Зачем труса бить? — ухмыльнулся Санос. — Зассал, так и скажи. Только помни, что даже к Глуму в ватагу ссыкунов не берут.
Вот йок! Дошли слухи до гада, что я к Глуму просился. Или даже, что тот меня после замера к себе взять собирается. Нельзя, чтобы плохая молва про меня по посёлку пошла. И так после того муфра не в смельчаках числюсь.
— Не больше двух боёв, и с Патаром драться не буду, — насупившись, пробурчал я свои условия.
Пусть Рыжий считает, что боюсь его после того раза, когда он меня добивал после сдачи, или думает, что не хочу сына старосты бить — мне без разницы. Унижать Патарку победой над ним на глазах у всей банды нельзя, а поддаваться этому слизняку не смогу — слишком тошно. Но поддаваться мне по-любому придётся. Это слабого или равного противника я могу смело лупить, а выставят сильного, и, побей я его, вылезет куча ненужных вопросов. Но ничего — сегодня я спокоен. На рожон не полезу.
— Идёт, — на удивление легко согласился Санос. — Только, когда будешь сдаваться, погромче кричи в этот раз.
Намёк не порадовал. Значит, снова задумали лупцевать до потери сознания. Вот уж нет. В этот раз у уродов такой фокус со мной не пройдёт. Отскочу, а потом уже сдамся. Но не сразу. Кто бы не вышел против меня после Брага, пару-тройку синяков свои схватит.
— Тесно здесь, — огляделся предводитель подспорников. — Тут полянка одна есть поблизости. Пошли туда.
И Санос первым зашагал вперёд, позволяя своим бандитам, словно бы невзначай, окружить меня. Боятся, что убегу? Ха! Хотел бы, удрал в один миг. Йока с два они меня даже всей толпой в лесной гуще поймают.
Полянка, куда меня привели, и действительно, была небольшой. Всего шагов двадцать на двадцать. Трава, что росла здесь когда-то, почти везде выкошена. Оно и понятно — совсем близко посёлок. Да и место, где собирается наша бригада, отсюда всего в нескольких минутах хотьбы. По времени, как раз должны первые сборщики туда возвращаться. Через полчаса у нас срок. Укладываемся с запасом. Ещё и за туесом с ягодой, что Хольга припрятала для меня, успею зайти.
— Становитесь, — приказал Санос и, подойдя к занявшему позицию Брагу, ободряюще похлопал того по плечу и шепнул что-то на ухо.
— Давай! — скомандовал старшак.
Браг пригнулся и выставил перед собой кулаки. В этот раз торопиться и лезть на меня сам не хочет. Ждёт, когда я в атаку пойду. Без проблем. Подскочил, отскочил, подскочил, отскочил. Рукой слева махнул, потом справа. Увернуться у крепыша скорости не хватает, но закрывается хорошо — до лица так легко не достанешь. А вот до боков и живота запросто. Туда и начинаю втыкать кулаки.
С полминуты Браг защищался как мог, потом сдался и, перестав отпрыгивать, стал и сам наскакивать на меня в ответ. В этот раз, как ни странно, не пытался схватить, только бил. Дурак. В борьбе у него за счёт большего веса были бы хоть какие-то шансы. При размене же ударами, лишь один его достигал цели на четыре моих. Причём, если я попадал, куда метил и сильно, то Браговы размашистые плюхи цепляли меня на излёте и вскользь.
Не драка, а смех. Этот увалень только моё время тратит. А ведь совсем недавно я считал сына кузнеца настоящим силачом для своего возраста. Для виду ещё покружил с ним минуты две-три и резким ударом снизу вверх в челюсть свалил Брага с ног.
— Сдаюсь! — ожидаемо раздалось из травы, куда рухнул мой побеждённый противник.
И только тут я поднял глаза. Ёженьки! Да здесь уже не только Лодмура подспорники. По краям полянки народу куда больше, чем было, когда мы начинали. Тут и сборщицы из моей бригады, и парни, девчонки из ватаги Глума, что тоже сейчас в посёлке стоит, и несколько взрослых, включая улыбнувшуюся мне Хольгу.
Вот в чём хитрость. Йоков Санос заманил сюда зрителей, чтобы миг моего позора — а он уверен, что сегодня я буду бит — увидело как можно больше людей. Тоже мне подлянка. После того, как я играючи, разобрался с превосходящим меня размерами Брагом, проиграть какому-нибудь старшаку не зазорно. Тем более, что я сразу не сдамся.
— Кто следующий? — уперев руки в бока, дерзко взглянул я на Саноса.
Раз уж публика смотрит, устроим представление. Гордый безродыш смело бросает вызов первому парню на деревне. Тот сам, конечно, этот вызов не примет, но тут других парней много. Я медленно повёл наглым взглядом по Лодмуровским подспорникам. Кого выставит? Из моих ровесников здесь только Патар. Значит кого-то постарше, с кем рядом я буду смотреться сущей малявкой и кому проиграть в драке для меня не позор. Просчитался Санос.
— Давай, я попробую.
Что?! Вот засада… Девчонка! Коротко стриженная, невысокая, худощавая и старше меня всего на год с хвостиком. Насколько я знаю, Гудрун ещё нет четырнадцати. Стати в ней не так много, чтобы смотреться гораздо сильнее меня. Проиграть девке? Пусть эта девка в пацанских свободных штанах и похожей на мою безрукавке и не отличается внешне от парня, а всё равно же девчонка. Вот он в чём подвох. Вот, зачем зрители здесь. Обнаглевший безродыш будет бит бабой. Ну, Санос…
— Хорошо, — кивнул я. — Постараюсь бить нежно.
А куда мне деваться? Теперь не откажешься.
— Я тоже, —
