Качая головой, натягиваю спортивные штаны и иду к двери. Немного приоткрываю её и вижу маму.
– Оук, мы ждём тебя. Твой отец снова бросил вызов Вуди, – говорит она.
Закатываю глаза. Точно, Баунти же пришла сюда за этим.
– И что? Я при чём? – Усмехаюсь я.
– Твой отец требует моральной поддержки. Ты же его знаешь, – улыбается мама.
– Я не могу. Он прекрасно просрёт это и без меня, – пожимаю плечами, закрывая собой видимость в номер, потому что моя мама очень любопытная. Наверное, все мамы такие. Но моя может выиграть у любой. Она чёртов Шерлок. Она не должна узнать, что в моём номере находится Баунти. Мы ещё это с ней не обсуждали.
– Хм, так-то и будет, но отец обидится. Он очень ждёт тебя, Оук. Одевайся и спускайся.
– Но я не могу, мам. Я, в общем, не один, – выдавливаю из себя. Чёрт.
Глаза моей мамы загораются интересом.
– Это точно не Трейси, потому что мы видели, как она выехала из отеля с чемоданом.
– Нет, это не она. Мы расстались. Мы, вообще, были друзьями. Ну, там знаешь, друзья по сексу. Редкому сексу, когда я пьян и мне нужно куда-то облегчиться.
– Такие подробности не хочет знать ни одна мать, – цокает она.
– Тогда мне больше нечего сказать, – пожимаю плечами.
– Оук, семья всегда должна стоять на первом месте. Хотя бы в праздники. Хотя бы после стольких лет твоего отсутствия. Я понимаю, что тебе сейчас важнее та, кто у тебя в постели, но всё же прояви немного сострадания к своему отцу. Я от его скулёжа устала. Помоги своей матери пережить эти праздники.
Смеюсь от её слов. У меня чудаковатая семейка. Хотя у нас таких три. Это иногда перебор.
– Мам, я не ставлю женщину на первое место. Я люблю вас, но сейчас я, правда, не могу уйти. Я должен быть здесь. Я поздравлю папу с проигрышем вечером.
– Вряд ли ты его найдёшь, он будет зализывать свои раны в нашем номере с бутылкой хереса, – хмыкает она.
– Значит, завтра. Ты же сама знаешь, что эти соревнования полная хрень. И этим двоим нравится издеваться друг над другом. Это их смысл жизни. А мой… в другом. Я не собираюсь улетать, и мы ещё оторвёмся с вами, – обещаю я.
– Ладно. Раз тебе так важно остаться здесь, то скажу отцу, что у тебя сильное похмелье и тебе плохо.
– Спасибо, мам. Я люблю тебя, – наклоняясь, быстро чмокаю её в щеку.
– И я тебя, Оук, – она подмигивает мне, и я закрываю дверь.
Но тут же слышу:
– Ах да, передай Бонни, что ей тоже придётся придумать легенду, почему её не было.
Быстро открываю дверь, шокировано таращась на маму. Она усмехается от моего потрясённого вида. Как она узнала?
– Оук, я же твоя мать. Я всё о тебе знаю. Даже порой слишком много знаю.
– Это не она… я с другой, – шепчу я.
– Ага. Ну, давай, посмотрим. Бонни пошла всех вас будить и исчезла на полтора часа. Мэнди была у неё. На ресепшен сказали, что она никуда не уехала, и все мы знаем, что Бонни предпочла бы закрыться в номере и смотреть рождественские фильмы. Также, я видела, как тебе в номер несут огромное количество еды. Ты столько один не съешь, а Бонни обожает пиццу, шоколад и милые пирожные. Помимо этого, я чувствую на тебе её духи. Только она пользуется в Рождество спреем для волос с ароматом корицы и апельсинов. Это её традиция. Именно ты подарил ей этот спрей на первое Рождество, которое мы праздновали вместе. Также, от меня никогда не ускользало, как ты смотришь на неё и как напрягается твоё тело, когда Расти касается её. За столом ты всегда выбирал место рядом с ней и даже помогал мыть посуду. Потом вы все исчезаете из поля нашего зрения, но появляетесь на праздники. Ты засунул ей пальцы в трусики на её день рождения, Оук. И я это видела. Ты уехал, а у Бонни была депрессия. Теперь ты вернулся, чтобы поорать на неё, а она орёт на тебя. Ты нёс её в ту ночь, как рыцарь, не доверяя никому. Она для тебя драгоценность. И в итоге ни тебя, ни её нет, а я не верю в странные совпадения. Поэтому могу сделать вывод, что вы снова вместе.
Я приоткрываю шокировано рот. Моя мама видела, как я трахал Баунти пальцами под столом. Вот чёрт!
– Оук, всё, что я хочу тебе сказать – прекрати думать, что ты один такой умный. И я не против того, что вы с Бонни вместе. На самом деле мы этого ждём очень долго…
– Мы? – Давлюсь кислородом.
– Да, мы. Ваши матери с Бонни. Мы устали наблюдать за тем, как наши дети страдают. Мы не можем лезть в ваши отношения, но, Оук, столько лет и вы до сих пор не можете перестать любить друг друга. Поэтому прекращайте изводить друг друга. Бонни женщина, а ты мужчина. И она ждёт, поверь мне, она ждёт твоего слова. Если ты готов к семье, то не теряй времени зря. Не упускай снова эту возможность быть счастливым. Потому что для нас, родителей, это важнее всего. И я вижу, как твои глаза горят из-за неё, – мама подходит ко мне и треплет меня по волосам.
Я не знаю, что ей сказать. Я в шоке. Она чёртов Шерлок, и я ненавижу это в ней.
– Я могу перечислить сотню событий из прошлого, чтобы доказать тебе, что вы созданы друг для друга. Но я не буду этого делать. Вы должны это понять сами. Любовь – очень сложная вещь, Оук. Она не всегда будет такой яркой. Порой она будет спокойной, стабильной и тёплой. Она не будет причинять боль, только придётся терпеть выходки того, кого ты любишь. Но это ничто, по сравнению с тем, сколько счастья ты найдёшь с этим человеком. Пусть она не всегда поступает правильно, но она твой человек. Именно к Бонни ты придёшь, когда тебе больно, или она это почувствует. Сколько раз ты и Бонни оказывались рядом друг с другом, когда у вас случалось что-то, что вас расстраивало? Постоянно.
– Мам, я боюсь, – шёпотом признаюсь я.
– Я знаю, сынок. Я знаю. Ты хоть и хочешь казаться плохим парнем, но ты очень добрый и искренний мужчина. Ты страдаешь из-за своей нерешительности, потому что именно Бонни делает тебя таким. Ты боишься её потерять. Боишься, что она найдёт кого-то лучше. Боишься, что не сможешь сделать её счастливой. Боишься мечтать. Оук, я должна признаться, что когда ты был маленьким, то твой отец меня порой так бесил. Мне хотелось его придушить. Я думала уйти от него не меньше ста раз, но потом я понимала, что мне не нужен лучший мужчина, потому что он никогда не будет для меня ближе, чем твой отец. И мы шли дальше. Мы решали проблемы. Мы кричали друг на друга. Мы обижались. Мы ссорились. Это нормально, понимаешь? В жизни не всё бывает гладко. Но важно то, кто сядет за твой рождественский стол. За мой всегда садились вы с Джерри. Мои мальчики, которых я тоже боюсь потерять. Мы всегда будем бояться потерять любимых. Это неизбежно. Но на то они и любимые, чтобы убедить нас одним только взглядом – они всегда будут рядом.
Кусаю внутреннюю сторону щеки, задумываясь над словами мамы. Я обожаю её. Она замечательная. И я так рад тому, что она сказала мне это. Я всегда стремился быть кем-то таким, о ком Баунти всегда будет помнить. Но зачастую я не был собой. Я защищался так от боли.
