ближайшие двадцать минут я рассказывал всё, что узнал, о чем догадывался и успел припомнить.
— Черт, она точно шизанутая, — выдохнул мой друг. — Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.
— Я боюсь за Карину и Мака. Не оставляй без присмотра их, лады? Мне нужно жениться и поскорее покинуть город. Не будет им здесь покоя.
— Не переживай, всё решим, как-нибудь, но решим. Итак, ты готов стать мужем и не хочешь больше в петлю?
— Шутишь?! Чёрт, я их одних не оставлю сражаться с моей матерью.
Меня похлопали по плечу.
— Отличный настрой. Теперь осталось пообщаться с Кариной, она давно ждёт. Кольца мы уже купили, заявление подали. Не успеешь моргнуть, как окажешься счастливым мужем, а затем и отцом. Надо подписать заявление на усыновление, возьми, вот ручка, — Артур тыкнул на планшетке, что дал мне в руки, точку, там я кое-как оставил свою роспись. — Супер! Я выйду, а вы тут поворкуйте.
Робко кто-то приоткрыл дверь и просочился внутрь.
— Привет, — тонкий голосок, от которого вспотели ладони.
— Привет, — тихо ответил я.
— Как себя чувствуешь? Можно мне подойти? — так нежно спросила любимая, что в груди сердце пропустило удар.
— Конечно, заходи, садись рядом со мной, — топот и моего бока коснулось её тепло.
— Плохие новости?
— Да, я теперь слепой совсем, — прохрипел я. — Это неприятно осознавать, а как с этим дальше жить, я не представляю.
Она молчала, давая право выговориться.
— Ты не передумала выходить за меня? Кажется, теперь я без тебя не смогу в буквальном смысле. Только теперь у меня нет возможности за тобой бегать, буду медленно ходить с тросточкой, возможно, заведу собаку-поводыря, научу её брать след и тогда с моим преследованием тебя станет попроще.
— Замолчи, Снежный, твоя болтовня вызывает мигрень, — меня схватили за лицо, а щёк коснулось теплое дыхание и аромат её шампуня. — Я люблю тебя. Хот, ты, впрочем, этого не заслуживаешь после всего, что было. Но лучше я проведу с тобой всю жизнь, заставляя раскаиваться во всём, чем потеряю тебя навсегда. Твой сын нуждается в тебе и я нуждаюсь. Ну, а твой недуг мы обязательно победим, хорошо?
— Рин, я тебя так люблю! Спасибо! — сжал её в объятиях, зарываясь пальцами в волосы, пока она покрывала моё лицо поцелуями, которые превратились в лавину более проникновенных и страстных.
— Кхем! Я, конечно, всё понимаю, но у вас регистрация, — раздался насмешливый голос Арта. — Или вы передумали?
На нашей церемонии бракосочетания был Артур, медсестра, главврач, Мак и Василий. Невеста держала меня за руку.
— Захар, Вы согласны? — спросил представитель ЗАГСа.
Повисла тишина, в которой я пытался услышать всех, чтобы представить их лица. Макар раскачивал пружины кровати, Артур и Василий стояли и смирно ожидали. Медсестра нервно дышала, попутно что-то шепча главному врачу. А Карина просто толкнула меня в бок, на что я ей улыбнулся.
— Да, конечно, — общий выдох облегчения меня порадовал.
— А Вы, Карина, согласны?
— Да! — сказала моя невеста, и я клянусь, что услышал её улыбку.
— Распишитесь, пожалуйста, здесь! — мы ставили свои подписи, почетную роль помощника взял на себя Артур. — Оденьте друг другу кольца, — на это ушло какое-то время, потому что слепому не так-то просто одеть кольцо на палец. — Объявляю Вас мужем и женой, можете поцеловать невесту!
— Горько! — крикнула медсестра, её поддержали остальные, а я поцеловал мою ненаглядную, любимую и драгоценную жену под крики нашего сына.
— Ура! Ура! Зак и мама поженились!!!
— Тише, сыночек! Это больница, здесь нельзя шуметь, — поучала Карина нашего ребенка под веселый гомон наших гостей.
Эпилог
Захар
Полгода спустя
— Зак! Зак! Тебе звонит дядя Артур! — кричит Мак, чей громкий топот я слышу, сидя и попивая кофе на нашей кухне.
— Отлично, Мак! Передай телефон.
«Привет, старик! Как дела?»
— Привет, друг. Всё отлично, пью кофе, собираюсь съездить в мастерскую.
«Вы дома вдвоём, а где Карина?», — интересуется друг, а я скриплю зубами.
Это продолжается уже несколько месяцев, точнее три, они постоянно созваниваются и о чём-то шепчутся. За последнее время я наловчился жить лишь звуками и тактильными ощущениями. Начал ходить в группу помощи слепым, где меня учат жить в мире, где слепых гораздо меньше, чем зрячих.
Пиар-программа Славика дала свои плоды, и мы с Кариной превратились в красивую историю любви там, где Золушка получила свою балетную пуанту. Мы переехали в столицу. Я подарил ей танцевальную студию, где она учит дошкольников и подростков балету. Она счастлива и имеет успех, так как многие мои женатые друзья отправляют своих деток к ней. Я слышу счастье в её голосе и чувствую её улыбку на кончиках пальцев. Пускай, я не могу больше следовать своей мечте, но ведь другая моя, главная, уже сбылась. Пусть теперь мечтает моя балерина. Я отдаю всё свободное время Маку и небольшой мастерской по тюнингу и ремонту спортивных автомобилей.
Как ни странно, ажиотаж вокруг меня, как завидного холостяка схлынул, но теперь я завидный пример для сотен людей, потерявших зрение, но не потерявших себя и внутренний стержень. Теперь везде на званых вечерах и как почетный гость на гонках, я иду под руку со своей семьей. И слышу искренность и фальшь лучше, чем пока был зрячим. Многие бывшие друзья и любители славы напополам с халявой меня оставили, появились те, кто готов меня поддержать.
Рекламодатели энергетиков сменились рекламодателями солнечных очков, спортивной одежды и аксессуаров для незрячих. Думаю, мой взнос в счастье был самым щедрым, и я счастлив, полагаясь на моих любимых родных.
История с моей матерью завершилась относительно хорошо, маму мы отправили-таки на лечение, где сейчас она проходит психотерапию, принимает препараты. Как Артуру это удалось, я не знаю, но я лишь подписал документы, пока моя мать шипела змеёй и называла меня свиньей и неблагодарным выродком. Я не стал вмешивать сюда Карину, моя женщина заслужила это мирное и безоблачное неведение.
Наш сын с каждым днем превращался в настоящему маленького мужчину. Он во всем мне помогал и очень часто проводил время со мной. Его воспитанием пока занимались репетиторы, ведь в сентябре он пойдет сразу во второй класс.
Но Артура в нашей жизни меньше не стало, и, признаться, к своей слабости, я дико ревную.
— Зачем тебе МОЯ Карина?
«Эй, я ведь позвонил тебе. Угомонись, брат-ревнивец».
— Ты ведь понимаешь, что меня это бесит?
«Так надо, не волнуйся ты так?».
— Ты зачем позвонил?
«Спросить: «Как дела?».
— Очень смешно, так что такое?
«Я хочу тебя кое о чем попросить».
Я молчал и понимал, что это довольно-таки серьезный
