доступными способами, быть может не совсем этично, но используя собственное служебное положение.
Как ещё удержать около себя ту, которая по-прежнему на тебя не смотрит? Смотрит на другого. Ревность — та ещё дрянь. Съедает внутренности и мозг похлеще серной кислоты. Толкает на странные поступки. Нормальные мужики дарят своим возлюбленным цветы, приглашают на свидания, преподносят подарки, устраивают сюрпризы. А если в ответ она шарахается от них, как от чумы? И смотрит так, будто ты Родину предать ей предлагаешь.
А уж когда Юлиана изъявила желание уйти…
Кажется, я совсем умом тронулся.
Решился…
Пусть будет на аферу.
С тех пор прошёл год. А я всё-таки лишился своей незаменимой помощницы. Как только она получила своё увольнение, её сменила далеко не одна, и даже не десяток. Кто ж виноват, что они такие жутко раздражающие и нерасторопные? Пусть идут уборщицами или дворниками работать. Желательно, не в мою компанию. Раздражающие же. Повезло им, что не настолько, как те же Беляевы, юридическая фирма которых пошла ко дну вместе с нагрянувшей к ним внеплановой налоговой проверкой. Не люблю возиться с мелкими пакостниками, но проучить их определённо стоило. Чтоб знали своё место. И помнили, что не стоит переходить мне дорогу. Тот же господин Ким и тот не остался равнодушным к выходке своей дочери. Как только вернулись в Корею, тут же выдал её замуж. И за того, за кого ему было выгодно и удобно. Вот это — реально жестокое наказание. А помощницы… Очередную из таких уволил как раз сегодня. Она-то ушла, а моё раздражение так никуда и не делось. Пока возвращался домой, неоднократно превысил скоростной режим, так торопился и стремился туда, где смогу позабыть о занудных рабочих моментах.
Не прогадал…
Большинство из витражных окон были распахнуты настежь, а среди хвойных деревьев разносился бархатный голос, напевающий колыбельную. Солнце ещё не село, но на искусственной поляне, помимо раскинутых пледов с разбросанными повсюду погремушками, заблаговременно расставлены фонари, которые скоро зажгутся. Я очень старался не шуметь, когда добрался до них вплотную. Колыбельная близилась к финалу, женский голос становился тише, а два сорванца в качалках — наши племяшки-близнецы сладко сопели. Им полгода, но такие шустрые, что только глаз да глаз. Засыпали исключительно на свежем воздухе или в машине, если добротно укачает, так что я не стал обманываться такой видимой идиллией, ни слова не произнёс, просто обнял свою любимую красавицу-жену, усаживаясь рядом, прижимаясь к ней со спины, и терпеливо дождался, когда она закончит возиться с малышнёй. Ласковый поцелуй и крепкие объятия стали мне наградой.
— У тебя отлично получается, — заметил тихо.
Вместе с Юлианой поднялся на ноги, подхватывая обе люльки и понёс те в дом. Верхний этаж неспроста насквозь проветривался. Для племяшек там была отдельная комната. Кажется, мой старший брат чуточку обнаглел, почти каждую субботу их к нам привозит. Хотя стоит ли его винить, если Юлиане только в радость?
— Я прошла превосходную подготовку, — усмехнулась на мои слова моя жена.
Напрашивающуюся встречно мысль придержал при себе, пока не отнесли детишек наверх, включив там радионяню, чтоб было возможно прикрыть дверь и не создавать рядом со спящими лишнего шума. Подготовка у Юлианы и впрямь проходила по полной. Мало того, что сперва сама Лера давала инструкции к тому, как справляться с её сорванцами, потом моя мать караулила результат применения этих самых инструкций, как самый рьяный надзиратель, так ещё и бабуля Юлианы изъявила желание принять участие, причём вместе со всеми своими подругами из пансионата, а их там целый взвод. Пришлось брать служебные микроавтобусы, чтобы всё это дело реализовать. На что не пойдёшь, лишь бы твоя женщина была счастлива и улыбалась. А она именно что улыбалась. Такой мягкой и ласковой задумчивой улыбкой, особенно часто каждый раз глядя на малышей, что не задуматься по этому поводу просто невозможно.
— С такой подготовкой, как у тебя можно не только за двумя племянниками присматривать по выходным, но и каждую комнату в этом доме сделать детской, — заметил, когда мы оказались в коридоре перед лестницей.
Стоило бы спуститься вниз и поужинать, но остановил соблазн свернуть в другом направлении — туда, где располагалась наша спальня.
— Вряд ли зарплата и график господина прокурора позволят им иметь столько малышей, — сделала вид, что не поняла мой намёк Юлиана, нахально улыбнувшись.
Подумал немного и решил, что ужин вполне может быть поздним. Очень поздним. Потому и шагнул к ней ближе, чтобы подхватить на руки свою иногда чуточку вредную жену, а затем сделать всё по-своему. Давно уяснил с ней одну непреложную истину: не всегда женское «нет» означает отказ, скорее просто надо приложить некоторые усилия, чтобы оно превратилось в твёрдое «да».
Поцелуи в этом деле, например, очень помогают!
Жаль, Юлиана слишком хорошо меня выучила. Увернулась и заулыбалась ещё нахальнее прежнего.
— Сперва ты поешь. Знаю, ты даже не обедал ещё сегодня, — выставила вверх указательный палец. — А я, раз уж мы задели тему детских комнат, кое-что тебе покажу.
Что сказать…
Заинтересовала.
— Да? — отозвался. — И что же это?
Юлиана просияла очередной улыбкой. И промолчала. Взяла меня за руку и повела за собой вниз. Ужин на кухне организовала в считанные минуты. Хотя я к нему так и не притронулся. Справа от тарелок она положила узкий бархатный футляр прямоугольной формы, а сама устроилась рядышком, стоило мне потянуться к неизвестному содержимому, как положила свою ладонь поверх моей, не позволяя открыть.
— Это тебе, но с одним условием, — заявила нагло, хотя и мягко. — Откроешь, когда наконец определишься с новой помощницей. Я знаю, сегодня ты опять уволил ту, что отдел кадров подобрал на прошлой неделе. Мне, конечно, не сложно временно заменить пустующее место, как я и делала все предыдущие двадцать семь раз, — выделила. — Но что, если я больше не смогу этого делать? По крайней мере, в ближайшие года два или три-четыре?
Кажется, открывать футляр уже не обязательно…
— Это точно не часы. Слишком узкий, они там не поместятся, — протянул задумчиво, глядя на подарочную коробочку. — И вряд ли браслет, — пустился в фальшивые рассуждения.
Разумеется, она не купилась.
— Я серьёзно, — проговорила строгим тоном. — Сколько можно? Почему тебе вечно ни одна не нравится?
— Они — не ты, — пожал плечами.
— Ещё бы они были похожими на меня, — насупилась Юлиана, убирая ладонь с моей,
