лечит нервные тик и потенцию восстанавливает иглоукалыванием, – стараясь не выдать своего напряжения, спокойно сказал я без тени улыбки.
Поведение Славова мне совсем не нравилось, а я успел его изучить за годы, которые мы провели вместе. Сейчас передо мной сидел нервный, дерганый мужик, который легко мог натворить черт знает каких глупостей.
– Заткнись, – хлестко приказал он, уже справляясь с клокочущей внутри злобой. – Ты знаешь, что мне надо, не строй из себя дурака, Леша. Тебе не идет.
– И что же ты хочешь, друг? Я и так тебя вытянул из болота, в котором ты жил. Дал тебе очень многое, некоторые о таком даже мечтать не могут. Даже на кражи глаза закрывал, все думал: вот-вот Андрюша накушается.
– Мне нужно все, Зотов, на меньшее я не согласен, – хихикнул Славов, алчно блеснув глазами. Я тоже улыбнулся, происходящее напомнило мне сцену из какого-то старого, очень плохого фильма о гангстерах. – Ты перепишешь на меня все, что имеешь, если хочешь получить назад этих мелких оторв. Хотя я бы на твоем месте только рад был избавиться от этих исчадий, – выдохнул он, схватившись пальцами за подбитую скулу. – Они же животные, Леша. Как можно любить этих тварей? Да в стравнении с твоими доченьками Ганнибал Лектер – плюшевый зайка.
– А если нет? – задал я вопрос, пропустив мимо ушей разглагольствования приятеля.
Сам виноват, девочки не прощают плохого к себе отношения, а на что они способны, я знаю и без сопливых, и подбитая скула – это ни о чем. Это еще он легко отделался. Но в таком состоянии Славов легко может наделать глупостей, а девочки – самое дорогое, что есть в моей жизни. Единственное ценное, что я нажил за эти годы. И то, что я не могу обнять их, совсем выбило меня из коллеи.
– Тогда я с удовольствием придушу этих диких кошек, – прохрипел Андрей. Боже, да он безумен! Как я сразу этого не понял? Ошалел от зависти и злости и сейчас способен на все. – Ты ведь даже крестным меня не позвал к своим наследницам, побрезговал, и Ольга твоя на меня все время как на кусок дерьма смотрела, с рожей вечно перекошенной. Нет, Леша, теперь твоя очередь унижаться. Ноги мне целовать будешь. Я помню, как в церкви словно оплеванный стоял, когда меня все спрашивали, что же твой друг тебя в кумовья не позвал? Да ты всю жизнь меня унижал. Теперь моя очередь. Я подготовил документы. Тебе надо только их подписать. Девочек привезут прямо сюда, как только все условности будут соблюдены. Андестенд? А я, так уж и быть, возьму тебя к себе замом по старой дружбе, чтобы ноги ты с семейкой своей не протянул.
– А ты ведь, Дюша, и впрямь без ума. Права была Оля, царствие ей небесное, – я вздохнул и сделал глоток воды из стакана, принесенного мне чистеньким, прилизанным официантом, – нет у меня ничего. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились.
– В смысле? – непонимающе уставился на меня Славов, вертя в руке мобильник, по экрану которого всего минуту назад водил пальцем, явно предвкушая скорую победу. Интересно, кому он там писал? То, что мой бывший друг переписывался с кем-то, сомнений не было. Наверное, с сообщниками, один бы он ни за что не смог справиться с девочками, да и одних их оставить у него бы не хватило духу.
– В том смысле, что я больше не владелец заводов, газет, пароходов, а просто Леша Зотов – отец одиночка и полный лох. Неужели любовница твоя тебя кинула и даже радостной новостью не поделилась? Ай, яй, яй, как некрасиво с ее стороны! Вот и верь бабам после этого. Я ведь на куколку все переписал, а она зажала, значит, богатство. Что ж, я в ней не ошибся. Ну и правильно, не дура же она делиться с тобой. Да, Дюша?
– Врешь! – взвыл Славов. Мне даже в один момент показалось, что его прямо тут удар хватит.
– А ты позвони и спроси, – придвинул я ему его же телефон, валяющийся на столе.
Андрей схватил трубку, как утопающий соломинку. Я наблюдал, как он тычет пальцами по сенсору, не попадая по нужным цифрам, и никак не мог понять – неужели это я на самом деле довел до такого состояния совсем не глупого парня? Или все же внутри него всегда сидела эта гниль, что он даже не побрезговал киднепингом для достижения своих целей?
Дюша слушал длинные нескончаемые гудки, одной рукой судорожно дергая галстучный узел в попытке его ослабить. Казалось, рошла вечность, прежде чем на другом конце провода раздался женский голос.
– Адка, сука! Если это правда, я тебя порву! – заорал он в телефон, брызгая слюной. – Кинуть меня решила? Значит, твоя ложь выгорела, тварь, и ты меня по боку? Сука!
Я окинулся на спинку неудобного стула и в голос рассмеялся, испытывая такое внутреннее облегчение от того, что я ошибся. Впервые в жизни мне было хорошо от того, что я оказался идиотом и придурком.
– Вор у вора дубинку украл, – сквозь слезы прохрипел я, – только вот Ада не причем тут, братан. Но глаза ты мне открыл, за что тебе большое спасибо.
– Кому ты отдал концерт, придурок? – прошипел Славов.
– Ну, значит не такой уж я и придурок, – ухмыльнулся и посмотрел на Андрея серьезно, – девочек верни, пока я не разозлился по-настоящему. Через полчаса мои дочки должны быть дома, и тогда я позволю тебе и Адке уехать из города и не дам делу ход.
– Так ты на эту овцу Алку все переписал! – задохнулся Славов от обрушившегося на него понимания, что он проиграл. – Жаль,я ее не убил тогда, когда она мне лицо расцарапала, недотрога, блин, – он сплюнул на чистый пол.
– Тронеш девку пальцем – урою, – спокойно сказал я и, бросив на стол деньги, поднялся из-за стола.
Свежий воздух ворвался в легкие. Я встал на пороге ресторана, уже зная, что буду делать дальше. Алла, моя Алла. Буду вымаливать у нее прощение. Потому что теперь точно знаю – я люблю ее.
Глава 21
Алла
– Какого хрена ты тут шляешься? – резанул ухо женский
