в бирюзовом свитере и джинсах. У меня появилось ощущение дежавю. Где-то это сочетание я уже видел. Женщина растерянно осматривала помещение. Я решил не дожидаться, пока она меня заметит и пошел к ней. Шаги отдавались эхом по всему пространству. Женщина это услышала и обернулась. Я остановился. Это была моя мама. На её лице было удивление вперемешку с радостью. Я зашагал быстрее, как и она.
— Лисюк… Это правда ты? — чуть дрожащим голосом спросила меня мама. Я улыбнулся.
— Да, мам, это я, — я подошёл и обнял. Как же мне этого не хватало в моей жизни.
— Всё такой же маленький… — сказала мама, поглаживая по спине, как и тогда, чуть выше поясницы прикоснулась мама.
— Да… И вправду не вырос.
— Когда домой вернёшься?
— С…
Не успел я договорить, как пространство вокруг сверкнуло, и я очнулся в деревянной бадье. Не отойдя от сна, начал выискивать глазами маму, но вокруг было лишь деревянные стены купальни. "это был сон. Всего лишь сон".
===============================
… дааа… После такого сна я долго не мог привести свой разум в порядок. Что сказать на счёт этого дня, провел я его, отдыхая. Искупался, поел, попил и научил Савеса играть в "Камень, ножницы, бумагу". Не знал, что в этом мире нет такой игры. Ну да ладно, теперь хотелось бы написать о более глобальной теме. Я покидаю этот мир после того, как только вернусь в Загберг. Мне надо двигаться дальше, а не стоять на месте, живя за чужой счёт, хоть и оплачивая его частично. Неизвестно, сколько времени прошло в моем родном мире и сколько пройдет потом. Чем скорее, тем лучше.
===============================
Я сидел в своей комнате в Загберге за столом спустя неделю путешествия обратно. Вымотанный, но довольный, что наконец-то это задание кончилось. Писал карандашом в дневнике, так как ручка сломалась в кармане и заляпала кожаную темно коричневую обложку, а заодно пропитала края листов чернилами. Писать было особо не о чем. Жители ушли через канализацию и там их уже ждал Буч со своей командой. Ну а дальше по пути к нам примкнули другие авантюристы, которые помогли добраться быстрее. Ну и так по мелочи. Сдал анализы и журнал в гильдию. Получил толстый кошель, а также благодарность. Вообще ничего необычного, потому ограничился парочкой предложений. А, ну и насчёт капитана. Я не обращал на неё никакого внимания, даже на команды, приказы и крики, которыми она хотела до меня достучаться. Я внутри усмехнулся. Даже когда она дала пощечину, я выкинул что-то типо: "Ой кажется кто-то телекинез использует". Ну и лицо у неё тогда злобное было. Она даже по доброму пыталась, извинялась, но мой игнор всё же победил и она отстала. Первый в моей жизни опыт, когда я поборол злость и просто абстрагировался почти от всего, став наблюдателем.
Я отложил карандаш, закрыл дневник и прилёг на стол. Постепенно закрывая глаза. Усталость и дремота, словно волны во время прилива, накрывали все больше и больше. "Надо бы предупредить Егора и Пуру… " С этими мыслями уснул на столе.
Проснулся от шороха в комнате. Я встал со стола и посмотрел назад. Юми, жена Фирона, мыла пол. Увидев меня, она улыбнулась.
— Проснулся, наконец. Ты весь день проспал. Вставай, скоро будет готов ужин, — и она дальше продолжила мыть пол.
Я взглянул на стол и увидел свой дневник, лежащий в углу.
— Я вроде не помню, чтобы двигал дневник, — сонно проговорил я. С плеч упал плед.
— Это дневник? Он упал днём со стола. Я его подняла и немного поглядела. — Юми сделала растерянный вид. — Правда, я ничего вообще не поняла. Но рисунки красивые, — все с той же улыбкой она подошла и подняла плед.
— С… спасибо большое, — я немного смутился, — за похвалу, крышу над головой и вкусную еду.
Юми застыла с пледом в руках.
— Уже уезжаешь? — удивлённо спросила Юми.
— Да, мне пора дальше на север. Засиделся я у вас. Уже неудобно становится.
— Печально, что ты уезжаешь, — печально сказала Юми. Ты уже стал частью нашей семьи, а теперь вот так внезапно уходишь.
— Да, знаю, что так внезапно. Просто времени я потерял достаточно много, и осознал я это только недавно, — сказал я и заправил постель.
— Может, до завтра останешься? Утром спокойно уедешь по своим делам. Все равно ты о них ничего не скажешь. Внезапно Юми стала проницательней. А может, просто догадалась? И мне как-то внезапно трудно оказалось ей отказать.
— С удовольствием, но нет. Я не могу больше медлить, — холодно отрезал я и начал собирать свои немногочисленные вещи.
— Понятно. Удачи тебе в пути, Лука. И пиши письма по возможности. — Тепло улыбнулась Юми и ушла вниз.
— По возможности буду, — ответил я вслед.
Набивая рюкзак, я всё думал о Юми и Фироне. Они же будут переживать за меня. А ещё, дурья я башка, сказал, что буду по возможности писать письма. С одной стороны, я в другом мире и меня не должно волновать, как они там поживают и что думают. Но с другой стороны, если я не буду долго писать писем, то они могут подумать, что я умер или просто неблагодарный и забыл о них. Чёрт, даже думать об этом не хочу. Собрав вещи, оставил на столе мешочек с десятками золотых и запиской с благодарностями и тыры — пыры. Сами разберутся, куда потом деть деньги. От тяжёлых мыслей хотелось побыстрее сбежать, а потом быстро спустился вниз и тут же встретил Фирона. Как ты не вовремя, Фирон.
— Привет! Выспался? — добродушно спросил Фирон.
— Привет. Да, выспался. Спасибо, что спросил, — сказал я, поглядывая на выход.
— Я слышал, ты уже уезжаешь, и это срочно. — Фирон присел на корточки, чтобы сравняться по высоте.
— Так и есть. Я слишком много проспал, — отмахнулся я, — и мне надо идти.
— Не буду задерживать, ты же путешественник, — Фирон почесал мою голову. — Иди и заезжай к нам по возможности. После он улыбнулся, и кошачий хвост сзади начал махать из стороны в сторону, в то время как ушки немного пригнулись.
— Если будет возможность. Ну, я тогда пошёл.
Фирон кивнул и отошёл в сторону. Как только открыл дверь, Юми напомнила, чтобы я им писал по возможности. Ответив, что буду по возможности, вышел, закрыв дверь. Вроде и попрощались по простому, никто не против, но в душе все равно стало тоскливо. Я ведь сюда никогда не вернусь, а они будут,
