согласилась провести день с Джеком. Но, честно говоря, весь этот день я искала настоящую версию себя. И, как бы несчастна я ни была, я всегда чувствовала привязанность к K-Pop.
Мне нужно было поверить в себя прямо сейчас. Спеть «Heartbeat» после всего, через что я прошла. Посмотреть, как я это прочувствую. Что поменялось.
Заиграла музыка, и на мониторе загорелся текст песни. Я, конечно, проигнорировала его. Сначала я пела «Heartbeat» так, как делала это на своих концертах – просто повторяя заученное. Используя мышечную память, сохраняя каждую ноту в точности такой, как она звучала на записи.
Я обнаружила, что, кроме того, исполняю сжатую, сокращенную версию танцевальных движений, не снимая микрофона с подставки.
Кто-то заулюлюкал в толпе.
– Лаки!
Я видела, как Джек выпрямился и в шоке посмотрел на меня. Божечки-кошечки. Джек не слышал моего главного хита. Это заставило меня улыбнуться.
Несколько человек захихикали.
Ага, ха-ха, звучит похоже на Лаки, да?
Я вспомнила времена, когда эта песня приносила мне радость. И да, в кроссовках танцевать было проще. Мои конечности расслабились, голос стал громче. Когда зазвучал припев, я ухмыльнулась, потому что собиралась оторваться. Эти люди и представить себе не могли.
Хореография тут требовала дерзкого взмаха волосами, и я сделала это, сдернув кепку так, что волосы рассыпались.
Затем я сняла очки и улыбнулась своей фирменной улыбкой, подмигнув толпе, прямо девушке в первом ряду. Я увидела, как упал на стол ее чипс с тортильей.
И впервые за двадцать четыре часа я снова стала Лаки.
Ропот в толпе стал громче, люди начали делать фото. На долю секунды я почувствовала, как меня охватывает паника. Я поняла, что это – инстинктивная реакция. Это пугало. Я позволила этому контролировать себя, отделить себя от поклонников. Но ради них, ради себя – я сейчас похоронила это.
Мне так надоело прятаться. Притворяться кем-то, кем я не была. Прятать себя под бейсбольной кепкой.
Я была собой и не была собой.
Я закрыла глаза и запела в полную силу, используя тот голос, которым пела на прослушиваниях. В душе. На школьных и церковных концертах. Его не было уже много лет.
Когда я открыла глаза, то увидела фигуру, стоящую посреди мигающих огней.
Джек. Он смотрел на меня, открыв рот.
Его очертания были для меня так знакомы. Широкие плечи, сильные руки, легкий наклон головы – как будто я знала его всю жизнь. День с этим парнем – и он проник в мою плоть и кровь, прошел сквозь меня, оживил меня.
Он подбадривал меня. Верил в меня. Заставил меня исследовать себя, страхи, которые я спрятала глубоко внутри.
Музыка была знакомой, но чувство – новым. Я пела припев, единственные английские строчки в песне:
«Я скучаю по теплу,
Твоему стуку сердца-сердца.
Хочу сказать тебе «спасибо»,
Как могу».
Когда я пропела их тут, на этой сцене, глядя на Джека, это вдруг стало совершенно новой песней. И я пела ее по-новому. Я понизила голос на несколько октав, войдя в хриплый диапазон, который мне никогда не доводилось использовать. Я чуть замедлила слова, растягивая слоги, находя новые значения в каждой строке.
Его глаза всю песню не отрывались от моего лица, я чувствовала его взгляд, когда танцевала на маленькой сцене. Я увидела их, когда подняла глаза.
Когда песня закончилась, я не мотала головой, словно тряпичная кукла – в позе, подчеркивавшей мою уязвимость и покорность. Вместо этого я посмотрела в зал, сразу на всех. И улыбнулась.
Зал взорвался аплодисментами и дикими криками:
– ЕЩЕ, ЛАКИ!
Джек резко обернулся, напряженный и готовый к бою. Но толпа не бросалась ко мне, не требовала ничего, кроме еще одной песни. Они были со мной, и я была с ними. Молчаливое соглашение между нами было особенным. Давай останемся тут, в этом моменте, в месте, о котором никто не знает.
Это был редкий момент, пришедший случайно. Никто и не знал, как много он значил для меня. Как он был мне нужен.
Никогда раньше у меня такого не было. Это был иной способ общения с людьми через музыку. Не через семь миллионов просмотров на YouTube. Но в тихом темном баре.
Я чувствовала подъем. Слезы. Силу осознания.
Так что я спела еще пару песен, не волнуясь о том, что они записывают меня, вероятно сливая все это в интернет. С каждой минутой приближая ко мне моих работодателей и охрану.
Выступить на своих условиях после стольких лет угождения всем прочим в моей жизни стоило того.
Я чувствовала себя так, словно меня вернули к жизни. И моему возвращению были рады.
Глава пятидесятая
Джек
В тот момент, глядя на Лаки, я понял, почему звезд K-Pop называют идолами.
Когда она стояла там, в мешковатой толстовке, и пела с уверенностью суперзвезды, она была недосягаема. Я, простой человек, чувствовал себя не достойным находиться рядом с ней. Мне хотелось упасть на колени и умолять ее остаться. Все что угодно, лишь бы быть с ней в одном городе, на одной планете. Дышать одним воздухом с этим созданием.
Я понятия не имел, зачем она делала это. Но я знал, это был отважный поступок. Я побудил ее пересмотреть свои мечты. И то, как она строила свою жизнь. Лаки оказалась на высоте.
И это было эффектно.
Когда она закончила, то смотрела на меня. Ликующие люди вокруг превратились в расплывчатую массу. Я так хотел, чтобы здесь остались лишь мы вдвоем.
Я пошел к сцене сразу, едва стихли аплодисменты,
