бокал мосьё. Так сильно он не волновался, даже когда свергал дедушку. Где-то в душе Лери понимал, что тогда еще была возможность отыграть все назад, но объявить деда мертвым значило убить его по-настоящему. После сегодняшнего выступления перед народом, обратного пути уже не будет. Сарбийцы нелегки на подъем и консервативны, но если вскроется, что Фели жив, волна недовольства смоет Лери с трона в считанные часы.
После двух бокалов мосьё будущий император почувствовал себя более уверенно, по крайней мере, он согрелся, и руки больше не дрожали. В дверь постучали, запыхавшийся слуга доложил, что площадь полна людей. Время пришло.
Лери вышел на балкон второго этажа. Слуга не соврал — дворцовая площадь была забита под завязку, яблоку было бы некуда упасть. При этом люди не толкали друг друга, а действовали, как единый организм, отчего сверху казалось, будто по людскому океану периодически пробегают волны. Увидев младшего Вери, сарбийцы захлопали. Но Лери поднял обе руки вверх, прося тишины.
— Сегодня мы будем праздновать, — парень старался говорить невозмутимо, но голос дрожал, и слезы комом подступали к горлу. — Мой дедушка, наш правитель, первый священный помазанник Анастасии, император Сарбийской империи Фели Вери покинул свое бренное тело и отправился в лучший мир. Он был мудрым человеком, справедливым правителем и любимым дедом. Ступайте домой, пейте вино и танцуйте, чтобы его душа с легкостью покинула этот мир[56].
Первым, кто подбежал к Лери, когда он вернулся во внутренние дворцовые покои, был Мар. Старик выглядел крайне взволнованным.
— Это правда, ваше высочество? — по испуганным глазам слуги было видно, что он даже думать не хотел о том, что Лери убил родного деда.
— Нет, Мар, можешь быть спокоен. Я его не убивал и никто по моему приказу тоже этого не делал. Мне попросту надоело ждать свою корону, — теперь Лери был необычайно спокоен, точно с его плеч спал тяжелый груз. — Пойдем, выпьем, мой друг, за нового императора?
— Это приказ, ваше величество?
— Нет, по крайней мере, не для тебя — усмехнулся Лери и похлопал Мара по плечу.
— И как вам, ваше величество, в новом статусе? — поинтересовался Мар, неспеша следуя плечом к плечу с молодым императором в его новый кабинет, еще сегодня утром официально принадлежавший Фели.
— Легко. Если до этого я волновался, думал о правильности своих действий, то теперь окончательно убедился в своей правоте. Все как-то сразу встало на свои места, Мар.
— А как же ваш отец, ваше величество?
— А что он? — уточнил Лери, вопросительно взглянув на слугу.
— Он, вероятно, захочет прибыть, чтобы попрощаться с усопшим.
— Не думаю. Он даже не ответил на мое сообщение о внезапной болезни дедушки. У него под руководством паллиановые рудники, он и счастлив… ему всегда было достаточно малого. Тем более набеги на рабочих продолжаются, так что вряд ли ему сейчас есть дело до политики…и семьи.
— Ваше величество, я думал, что проблема с нападением на наши шахты решена.
— В нынешнем положении…суета в шахтах нам даже на руку. Займемся этим позже.
— Как скажете, мой император, — поклонился Мар, пряча тревогу за вежливой полуулыбкой.
Кабинет уже успели прибрать, проветрить и поставить на стол свежий букет из веток красного багряника. Вери-младший сел за стол, а слуга в кресло напротив.
— Вина нам, и много! — скомандовал Лери так, чтобы его было слышно в коридоре. — А ты сиди, мой друг Мар, ты заслужил и отдых, и вино.
— Благодарю, ваше величество, — старик умудрился почтительно поклониться императору, не вставая.
— Чувствуешь? — Лери сделал глубокий вдох. — Это запах свободы. Больше никто не посмеет указывать мне куда ехать и как поступать.
— Вы хотели сказать кроме вашего народа, ваше величество…
— А что народ? — удивился Лери.
В этот момент мальчишка-слуга принес им два бокала и бутылку вина, поставил на небольшой столик у стены и поспешно удалился. Мар проводил его взглядом.
— Простите мне мое невежество, мой господин, но разве не народ определяет политику Сарбии?
— Знаешь…э-э…есть тонкая грань между…между тем, чтобы прислушиваться к народу и действовать в целях его благополучия.
— Вы будете мудрым правителем, ваше величество, — Мар вновь поклонился.
— О, Мар, ты единственный, кто верил в меня все эти годы, — Лери потянулся за бутылкой, наполнил оба бокала и, подняв свой, произнес: — За тебя!
Мар тоже взял бокал и ответил:
— За вас и за благо Сарбии, ваше величество!
— Государь! — в кабинет без стука ворвался слуга и покраснел, поймав неодобрительный взгляд Мара. — Простите за беспокойство, господин… вам письмо от короля Рессарии.
От неожиданности Лери поперхнулся вином и закашлялся.
— Давай сюда, можешь быть свободен, — отпустил он слугу, а потом заворчал, разрывая печать:
— Ну что за срочность? В такой-то день…
Пробежав глазами по строчкам, Лери побледнел. Письмо рессарийца оказалось коротким: «Как вы могли подослать к нам шпиона? Я полагался на вашу дружбу и вашу честь, но теперь нам не о чем говорить. Если вы желаете войны, то Рессария не побоится такого исхода».
Новоиспеченый император растерялся. В голове пронеслись слова дедушки: «Ты лишь глупый мальчишка». Первые же минуты его правления поставили Сарбию на грань военного конфликта. И очень крупного, если учесть, что их брак с Асшарой и так приведет к неминуемому разрыву с вернийцами. Сообразив, что будет, если оба противника объединят силы, Лери не на шутку перепугался.
— Мне нужно к дедушке. Срочно! — пролепетал он и побежал в темницу выяснять, что за шпионов посылал его дед к Фейху Карсто.
— Очнись, если спишь, и восстань из мертвых, если умер, — раздраженно закричал Лери, едва сбежав по лестнице. — Кого ты посылал шпионить за рессарийцем?
За железной дверью послышалось шуршание, а затем раздирающий горло кашель.
— Рессария? — задумчиво протянул Фели, отдышавшись.
— Да, Рессария! Вспоминай, кого ты туда посылал, а иначе нам не избежать войны.
— Зачем мне кого-то посылать в эту отсталую холодную страну? — с презрением ответил Фели.
— Ты считаешь, что используешь ложь, как щит, но ошибаешься. Сейчас твоя ложь — меч для Сарбии, меч, которым ты убиваешь собственную страну.
— У покойника нет страны, — язвительно ответил старик.
— Даже теперь ты продолжаешь упрямиться, — обиженно ответил Лери, поняв, что дед не собирается помогать.
Фели вздохнул:
— Поэтому я и не хотел, чтобы ты правил. Глупцу, не различающему ложь и правду не место на троне. Я бы больше поверил в рессарийских шпионов в Сарбии, нежели наоборот.
— Я достаточно услышал, — оскорбленный император развернулся и направился наверх, писать ответное письмо королю Рессарии.
Лери чувствовал себя разбитым. В первый же день своего правления он
