Книга Слеза Евы - Елена Дорош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Он-то думал, что литературно-криминальная эпопея закончилась.
– Ну, во-первых, Бартенев уверен, что это не навсегда. Рано или поздно она и письмо Пушкина явят себя миру. А во-вторых, остались фотографии, копии документов, материалы исследования, а это тоже немало. Для науки вообще бесценно. Короче. Я сделала запрос.
– Запрос?
– Да. Месяц назад. Думала, мне откажут, но сегодня пришло приглашение. Что скажешь?
Что он скажет? А что он может сказать?
– Конечно, поезжай. А надолго?
– Приглашение на десять дней. Больше я все равно не выдержу.
– Когда вылет?
– Завтра.
– Отлично.
Ничего отличного в этом для него не было. С тех пор как ему достались Глафира с Мотей, он чувствовал себя многодетным отцом. И степень ответственности за них возрастала в геометрической прогрессии. Ну какой нормальный отец отпустит свое неразумное дитя неизвестно куда, да еще на столь долгий период? Десять дней! Это же с тоски умереть можно! Как он будет жить без Глафиры? А Мотя? А Ярик?
Настроение резко испортилось. Он вышел на крыльцо и долго стоял там, дымя сигаретой.
– Что-то рассиропился ты, Шведов. Раскис, – сказал он самому себе.
Выкинул окурок и пошел работать.
Прощаясь в аэропорту, Глафира божилась, что будет звонить и писать в мессенджер каждый день по сто раз минимум. Первые два дня так и было. Потом стала звонить лишь два раза в день, и голос ее при этом становился все скучней. Поиски успехом пока не увенчались, но Глафира бодрилась.
– А ты знаешь, что именно в музее Чарторыйских находится знаменитая «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи? Я была поражена! Иду, а она висит! В отдельной комнате, в полумраке, чтобы краски не пострадали от искусственного освещения. Я глазам не поверила! Это же моя любимая картина! Но дело не в этом! Знаешь, кто ее сюда привез? Адам Чарторыйский собственной персоной! Вот так совпадение! Я вообще думала, что «Дама» в Италии или в Париже. А она тут, в Кракове!
Сергей слушал ее старательные восклицания и испытывал жгучее желание поехать в этот Краков, забрать оттуда свое сокровище – просто сгрести в кучу и вывезти любым способом – и больше никуда не отпускать. Никогда.
Через неделю она перестала звонить и посылала только короткие эсэмэски типа «Все хорошо, скучаю, целую». Шведов злился, но сам не звонил. Отвечал в том же духе: «Ждем, скучаем, целуем».
А потом не выдержал и набрал ее номер.
– Я жива, – ответила она сдавленным шепотом.
– Какое облегчение. Я уж думал, тебя захватили польские русофобы и пытают.
– Обошлось. Не злись только. У меня времени мало. Да и хвастаться было нечем.
– Ничего не нашла?
Глафира чем-то пошуршала в трубке.
– Надежда не потеряна.
– Я просто хочу знать, прилетишь ты во вторник или нет.
– Да куда я денусь? – сердито проскрипела она.
– Так я встречаю?
– Встречай.
И отключилась.
Вот и вся любовь. А еще уверяла, что и дня без него не проживет. Вообще, он собирался жениться на простой, милой девушке, а теперь, похоже, на научном работнике. Кто-нибудь знает, как с ними обращаться?
Едва он выцепил Глафиру взглядом в толпе пассажиров, спешащих к выходу из зоны прилета, сразу понял, что возвращается она со щитом. Этот взгляд победителя не спутаешь ни с чем.
Он уже открыл рот, чтобы поздравить с удачей, как она бросила чемодан и кинулась ему на шею.
– Я думала, умру там без тебя! Еле дождалась! – выпалила Глафира, целуя его в щеки и в нос.
Он уже собрался сказать: если бы скучала, то звонила бы чаще, но решил, что занудствовать не стоит. Не хватало еще, чтобы его куелдой сварливой обозвали при всем честном народе!
– Я сам чуть не сдох, – прошептал Сергей в розовое ухо и поцеловал по-настоящему.
Они постояли немного, целуясь и как бы заново привыкая друг к другу, пока какой-то рвущийся на свободу мужик не задел их безразмерным клетчатым баулом.
Шведов подхватил багаж, взял ее за руку и потащил к выходу.
– Как Ярик? – спросила Глафира, стараясь шагать в ногу.
– Мотя откормила его до состояния рождественского гуся.
– Ей только попадись.
– Это точно. Так ты нашла, что искала?
– Ничего не буду рассказывать на ходу. Хочу растянуть удовольствие. – Кто-то когда-то говорил ей эту фразу.
Глафира вспомнила парковую дорожку, неспешный скрип коляски, счастливого профессора, раскрывающего перед ней тайны прошлого…
Кажется, прошла вечность.
К их удивлению, ни Моти, ни Ярика дома не было. Глафира с Сергеем дружно выхватили телефоны.
– Мотя поехала на рынок за свежей рыбой.
– Ярик пошел к репетитору.
Они сказали это одновременно и рассмеялись.
– Похоже на заговор, – предположил Шведов.
– Очень похоже, – согласилась Глафира и шагнула к нему.
Домочадцы вернулись лишь через два часа, причем одновременно.
«Как пить дать – сговорились», – подумала Глафира, глядя на их лица.
– Мы думали, вы нас голодом уморить решили, – изображая возмущение, проговорил Шведов, появляясь из ванной.
– Они о нас и думать забыли, – подтвердила Глафира, расчесывая мокрые волосы.
– Мы забыли? Мы уморить? Теть Моть!
Ярик аж задохнулся от возмущения и такой несправедливости. Неужели эти двое даже не заметили, что стол давно накрыт? Еще с утра. Так им с Мотей не терпелось.
– Не слушай этих баламошек, мой ангел, – спокойно ответила Мотя. – Это они шутят так. Давайте-ка лучше приниматься за обед. Простыло все.
Шведов подскочил к столу первым и отодвинул стул.
– Прошу, мадам.
Приосанившись, Мотя чинно уселась во главу стола и подняла стакан с томатным соком:
– Ну, с приездом, что ли, Глашенька!
Последним насытился, как всегда, Ярик. Его щеки действительно округлились и порозовели. И это за десять дней! Что же будет через год?
Глафира посмотрела на довольную Мотю. Дорвалась, голубушка. Теперь ее не остановить.
– Так ты готова поведать о своей находке? Или еще нет? – спросил Сергей, когда все наконец отвалились от стола.
Глафира набрала воздуху и с шумом выдохнула. Теперь готова.
– Когда Адама выслали в Италию, он не надеялся вернуться в Россию и прощался с Елизаветой навсегда. Но судьба распорядилась иначе. Когда на трон взошел Александр Первый, он назначил старого друга министром иностранных дел. Правда, ненадолго. Реформаторский пыл императора угас, Адам снова остался не у дел и в восемьсот десятом году навсегда покинул Россию. К тому времени страстная любовь между Елизаветой и Чарторыйским была в прошлом. В ее жизни появился другой мужчина, Алексей Охотников, но он умер от ножа подосланного убийцы. У Елизаветы от Охотникова был ребенок, которого она тоже потеряла, как и дочь от Адама. В общем, они оба много пережили, изменились, повзрослели, но все равно оставались близкими людьми. Ведь их так много связывало!
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Слеза Евы - Елена Дорош», после закрытия браузера.