вокруг которых сидели люди.
Глава девятая
Чужие и чуждые
В воскресенье они с матерью не работали. Женя весь день провела дома. Не хотелось выходить на улицу и как-то случайно попасться на глаза знакомым. Она понимала, что Катя разнесла новость о Жениной работе, едва выйдя из магазина.
Вряд ли кто-то будет в открытую над ней насмехаться, но, несомненно, последует тысяча вопросов в стиле: «А что такое случилось? Зачем ты там работаешь?»
И посему Женя просто отключила телефон, достала с книжной полки своего любимого Бредбери, который вселял какую-то неведомую радость и жажду жизни, и уплыла в мир фантазий, увлекаемая этой радужной теплой рекой слов.
В понедельник утром матери снова нужно было идти на гемодиализ, а Жене — в школу. И сбежать бы не получилось, потому что мать твердо вознамерилась проводить ее и только потом отправиться в больницу. В последние дни она вела себя странно. Как-то преувеличенно заботливо. Будто пыталась загладить вину отца собственной гиперопекой. Даже начала вставать пораньше и готовить теплый завтрак, чтобы Женя не ела бутерброды. Женя от такого чувствовала себя крайне неловко и оттого еще больше раздражалась на глупую мать.
Вот и утро понедельника началось с молочной рисовой каши. Рис был дешевый и слипся комками.
— Приятного аппетита, — мать слабо улыбнулась и взялась за мытье посуды.
Женя заглотила кашу, даже не чувствуя ее вкуса.
А после мать действительно проводила ее до самых школьных ворот, по пути то и дело спрашивая, чувствует ли она себя нормально и не болит ли голова. Женя в ответ молчала и понуро смотрела перед собой.
У школьных ворот они с матерью попрощались. Здесь Женя внезапно вспомнила про поджидавшего ее отца. Она так и не сказала об этом матери. Да и он больше не объявлялся, благо Женя очень удачно получила сотрясение мозга и лежала дома две недели. Возможно, он приехал всего один раз, никого не встретил и решил больше не пытаться. Ведь даже не звонил ни разу. И не писал.
Народу в школе как всегда было много. То тут, то там попадались Женины одноклассники. Некоторые из них были вчера с Катей в магазине. Но, что странно, никто не сказал ей ни слова, не посмотрел косо в ее сторону. Все лишь кивали или махали рукой издали.
Начался первый урок. Катя сидела за последней партой, пару раз обернулась в ее сторону и ехидно ухмыльнулась. Женя изо всех сил делала вид, что не замечает ее, хоть к щекам и подступал предательский жар.
Саня из-за второй парты тоже периодически косился на нее. Но в этом взгляде было больше сожаления и беспокойства. Женя даже не знала, который из взглядов — Сашин или Катин — доставляет ей больше дискомфорта.
Так длилось три урока, перемены между которыми она пережидала в кабинке женского туалета.
И вот на четвертом уроке грянуло.
«Прикиньте, Соколова работает в киоске для алкашей у автовокзала», — прилетело сообщение от Кати в общий чат.
Класс сразу зашушукался и стал оборачиваться в ее сторону. Осматривать оценивающе, цепко. Сама же Катя ей задорно подмигнула. А Сашка нахмурился. Раздался краткий смешок Светы.
«А кем она там работает?»
«Алкашку продает? Или может что еще предлагает?»
«По-любому устроилась, чтобы подешевле продавать своим дружкам-алкашам».
Посыпался целый град сообщений в подобном духе. Женя сидела спокойно, с каменным лицом и смотрела на доску, где физичка решала какую-то задачу.
А чат тем временем продолжал бушевать. Кто-то встал на ее защиту.
«А что такого? Работает да работает человек. Прицепились, блин», — это написала Даша, тихая ударница, которая перевелась к ним из другой школы. Она обычно молчала и говорила лишь по делу.
«Вот именно. Отвалите уже от нее», — это уже сообщение Сани.
Послышался смешок Кати, от которого у Жени внутри все похолодело. Как в замедленной съемке она наблюдала, как та тонкими пальцами с красивым длинным маникюром розово-голубого цвета набирает сообщение.
«Так а вы вспомните, как она бахвалилась, что ее ни дня не будет в этой грязи. Мол, она сразу после выпуска уедет в облцентр или даже дальше! Тут явно что-то случилось, раз наша толстозадая принцесса пошла работать в алкашку».
И тут последовал решающий удар, самый жестокий.
Света очень быстро набрала какое-то сообщение, подмигнув Катьке, и оно вызвало настоящий фурор.
«А вы не знали разве? Они с мамашей теперь нищие. Ее папаша бросил семью. Раньше-то она и выкаблучивалась, потому что он неплохо зарабатывал и мог обеспечить ей учебу, как она хотела. Он свалил к моей старшей сеструхе. Она быстро его окрутила, подоит и выкинет. А он полетел как миленький, сразу забыл свою женушку, что целыми днями на диване лежит и стонет как ей плохо».
Женя вскочила, едва дочитав это сообщение. Не слыша ничего вокруг, она бросилась на Свету и начала молотить ее что было сил везде, куда дотягивалась. Схватила за волосы, приложила лбом об парту, а затем заехала кулаком в нос. Девочка плакала и даже не отбивалась, настолько сильно потерялась из-за резкой боли. А люди вокруг кричали. Хватали Женю и старались оттащить ее. Удалось это только трем парням, которые одновременно уцепились за нее и дернули. В руках у Жени остался клок Светкиных волос.
— Чтоб ты сдохла, сука! — рявкнула она и плюнула в окровавленное лицо Светы.
Та зашлась еще более громким плачем. Попыталась притронуться пальцами с переломанными ногтями к носу, но быстро отдернула руки и зарыдала еще сильнее. Кровь с лица, смешанная со слюной и слезами, капала на юбку и блузку.
Учитель что-то кричал и встряхивал Женю. А она уже ни о чем не думала. В голове возник образ Заячьей Маски, что появился перед ней в мягком сером свете и повел через мостки над болотом в новые неизведанные края чудесного леса. Послышался даже сладковатый запах сырой старой древесины.
Пришла в себя она лишь тогда, когда ее швырнули на мягкий стул в кабинете директора. Лес отступил, да и в нос ударил удушливо тяжелый восточный аромат духов директрисы. Физичка стояла рядом с ней.
В дверях появилась запыхавшаяся завуч.
— Скорая уже едет, — сообщила она. — Девочка в медпунтке, медсестра обрабатывает ее.
Директриса величаво ей кивнула и перевела взгляд на Женю.
— А теперь объясни нам, что случилось, — внимательный, цепкий взгляд из-под красных очков.
Женя скрестила руки на груди.
— Она сама виновата.
— У Светланы разбит лоб, сломан нос, — вмешалась учитель физики. — Наверняка, есть сотрясение и другие повреждения. Ты
