не рассвело, но было близко к тому. Выходящий сквозь дымовое отверстие воздух походил на дым. Снаружи было холоднее, чем внутри.
Удивительно, как каменный домик смог удержать тепло.
Виал начал выползать из переплетения тел, наступая то на руку, то на ногу. Побеспокоить товарищей он не боялся, ведь все равно надо их поднимать. Этот день он не собирался терять, уйти лучше с рассветом.
Снаружи и правда было холодно. Выпала роса, а над краем обрыва поднимался туман. Выглядело все так, словно хижина находилась на острове посреди неба. Их окружают облака, и нет других людей кроме них.
– Отличный вид, – позади раздался голос Эгрегий.
– Подобного я не наблюдал. Хотя, вру! Видел, над горной речкой в Марсийских горах.
– Как тебя туда занесло? Потопом лодку выбросило на гору?
– Нет, скрывались среди союзников. Марсийцы ведь не единый народ, а конфедерация племен. Не все поддержали наших врагов.
Истории о гражданской войне Эгрегия не очень интересовали. Это пусть слушает Хенельга, которой любопытно все, связанное с чужим народом. Она верит, что так сможет лучше понять их, а поняв толи принять обычаи, толи приспособить под свой склад ума. Эгрегий в этом не разобрался.
– Под нами десятки футов до воды, – сказал Эгрегий. – А туман легко забрался до вершины.
– Не слышно птиц, что там гнездятся.
– А там они не гнездятся. Слишком ветрено, влажно, скала постоянно осыпается. Птицы тут не гнездятся.
Виал с удивлением взглянул на товарища.
– Меня поражают твои познания.
Эгрегий оскалился.
– Не только тебе играть в молчанку, наставник.
– Что ж, посмотрим, что ты задумал. Твоя догадка с хижиной и припасами нам очень помогла.
– Не жди подобного же в этот раз.
Эгрегия помрачнел, он мотнул головой и заговорил о насущных делах. Поблизости должен быть ручей. Вода там не лучшего качества, не сравнится с той, что они набирали в лесу. Другой у них не будет.
Виал посетовал, что нет уксуса. Без кувшина с ним он никогда не отправляется в дорогу.
Чтобы отблагодарить пастуха, чьего согласия на постой люди не получили, решили оставить дары. А так же пополнить припасы. Эгрегий объяснил, что требуется. Нарвать травы, сложить ее возле поилки. Найти топливо, оставить у огня. До леса далеко, возвращаться туда не имело смысла, но в округе наверняка найдутся кустарники. И вода, не стоит забывать о воде.
Распределить обязанности не составило труда. Это и разминка, и благодарность за помощь.
За час после восхода, все было сделано. Эгрегий остался доволен и закрыл дверь в хижину пастуха. Забаррикадировал ее должным образом, а после накарябал на камне какой-то знак.
– Послание пастуху, – ответил Эгрегий на невысказанный вопрос.
– Универсальный язык? – спросил Мустиф.
Эгрегий только махнул рукой. Перевел тему.
– Мы все еще нуждаемся в припасах. Так что по пути надо бить дичь.
– В этом ты разбираешься.
– Но мы поможем по мере сил, – добавила Хенельга.
– Не гнушайся даже мелочевки, я и воробьев с удовольствием съем, – Виал припомнил несколько рецептов, где употреблялись они.
Товарищи могут собирать душистые травы, топливо для костра и тому подобное.
Отправились в путь, чувствуя удивительный подъем сил. Без завтрака идти было легко, словно вес еды задерживал бы путников.
Начал отступать туман, словно накидка, опадающая с плеч степи. Забравшееся по восточному склону неба солнце отражалась в тысячах росинок, что раскачивались на стеблях травы. Степь зеленела, но среди этого волнующегося моря проступали желтоватые ростки. Прошлогодняя трава никуда не делась. Попадались многочисленные желтые и белые цветы.
Огромные луга, поразительный размах. Эта местность может прокормить сотни голов. А дальше на севере степи открыты для кочующих народов. Виал знал о них только понаслышке, встречал представителей этого народа среди наемников данаев.
Теперь Виал видел, из какой местности происходили рипены. Пусть не те же самые, что везли их в рудники, но похожие на них. Тысячи племен, десятки народов упоминаются в периплах. Хенельга перечислила не все из известных. Составители путеводителя не считали необходимым упоминать каждое племя.
Здесь нет государств, хотя у варваров есть цари. Их земли не имеют границ, налоговые магистраты не разъезжают по укрепленным поселениям. Потому что нет ни тех, ни других. Варвары сами приносят дань царю, выступают в поход, когда он призовет.
Виал не представлял, как эта система может работать. Она похожа на море – со стороны непонятная, непознаваемая, но для тех, кто проводит жизнь среди волн, открывается много истин.
За степью начинался обрыв, словно мир отсекался синей бесконечностью. Путешественники не сразу поняли, что наблюдают не край мира, а линию, соединяющую небо и воду. На восток начиналось великое море, которое ни Виал, ни коллегиаты не видели. Он был первым, кто из торговой коллегии Циралиса увидел море.
Синее небо лишь слегка расчерченное облаками сливалось с темной гладью моря. Это так не походило на море Обитаемых земель, что Виалу оно показалось чуждым, потусторонним. Опять вернулось чувство того, что он оказался на том свете.
Это чувство ложно. Ведь данаи из Тритогении, Виорента и Кальфена посещали море. Для них оно было Гостеприимным, хотя на его освоение ушло столетие. Виал не знал, смогли ли данаи закрепиться на берегах этого моря или только торговали с варварами.
Море казалось пустынным, лишь белые барашки да солнечные блики приплясывали к мысу. Ни лодок, ни парусов.
Виал забыл о голоде, необходимости собирать топливо и припасы. Он устремился к восточной оконечности мыса. Отощав, он передвигался намного быстрее, словно подгоняемый ветром.
Товарищи сначала хотели остановить Виала, но Эгрегий сказал, что это не требуется. В степи отлично все видно, деться ему некуда, если только не провалится под землю.
С восходом солнца степь ожила, запела десятком голосов. Эгрегий припомнил, что Виал обещался угостить их томленными воробьями, так что начал сбивать мелких птиц. Эта добыча казалась ему бесполезной, хотя в Гирции подобные птички считались чуть ли не деликатесом. Не воробьи, но тоже какая-то мелочь. Эгрегий подбирал подбитых пращой птиц, изучал их и довольно хмыкал.
Свернув
