появятся свободное время.
— Хорошо. — Я достаю ноутбук из портфеля, ставлю его на стол и отправляюсь готовить себе кофе. — Что-нибудь еще?
— Пока больше ничего, но день только начался.
— Да, спасибо, что напомнил, — говорю Заку. Он возвращается к постоянно звонящему телефону за своим столом, а я направляюсь на кухню, чтобы приготовить кофе.
— Мистер Миллер, как поживаете? — говорит одна из молодых практиканток. Она отходит в сторону и опускает голову.
— Я мешаю?
— Нет, сэр. Это я вам мешаю, — нервно отвечает она. — Мне нужно идти.
— Не говори глупостей. Ты готовишь кофе?
— Да, сэр. Для миссис Филдс.
Анджела Филдс, мой вице-губернатор. Мне никогда не нравилась эта женщина. Если бы она могла, то разрушила бы наш штат своими ограниченными взглядами на то, как все должно быть сделано.
— Я не стану мешать готовить для нее кофе, это точно. — Я отодвигаюсь в сторону.
— Я могу приготовить и для вас, — предлагает она, глядя на мою чашку.
— Все в порядке, я уверен, что у тебя есть другие дела.
Она смотрит на меня из-под ресниц и покусывает внутреннюю сторону щеки.
— Я не возражаю.
Подождите, эта девушка клеится ко мне? Уверен, моя психопатка убьет ее, если я упомяну об этом. Возможно, даже меня.
— Хорошего дня, — говорю я, забираю свою чашку и ухожу.
Как только оказываюсь в кабинете, начинается обычный хаос дня.
— Алекс, рад тебя видеть, — говорю я, вставая и протягивая ему руку.
Он ворчит, когда берет ее, чтобы потрясти.
— Мне нужна твоя помощь.
— С чем?
Я сажусь и закрываю ноутбук.
— Ходят разговоры о предстоящей забастовке.
— Почему?
— Они настаивают на десятипроцентном увеличении, и я не хочу им его давать.
— Есть ли причина?
— Десять процентов разрушат мой бюджет. Если дам им десять, то это отнимет сотни тысяч, которые я мог бы направить на другие необходимые дела.
— Почему ты обращаешься ко мне с этим, Алекс? Ты же глава департамента транспорта.
— Я хочу избавиться от профсоюза. Скажите им, чтобы они шли в задницу.
— Хорошая идея, — говорю я, садясь на свое место. — Избавиться от профсоюза, и посмотреть, что сделают сотрудники.
— Они не могут продолжать требовать от нас что-то, они нас уничтожат.
— Ты все время говоришь это слово. Но знаешь, что я вижу?
— Что? — с презрением выплевывает Алекс.
— Если ты не будешь вести с ними переговоры и избавишься от профсоюза, ты в одиночку парализуешь этот штат. Люди не смогут выйти на работу, компании будут терять миллионы, если не миллиарды, потому что не смогут набрать персонал. Не говоря уже о том, что, когда ты вернешься к профсоюзам для переговоров, так как без транспорта все остановится, они попросят больше десяти процентов, и мы окажемся в их власти.
— Мы не можем позволить им управлять нами.
— Почему ты здесь, Алекс? Мне кажется, что ты уже все решил.
— Мне нужно, чтобы ты поддержал меня в этом.
— Нет. — Я качаю головой. — Это вызовет хаос и анархию, а я к этому не готов.
Алекс встает и качает головой.
— У тебя нет яиц, — выплевывает он в мою сторону.
— Веди переговоры, Алекс, или я сделаю это сам.
— Чертов хиппи, — бормочет он себе под нос, продвигаясь к двери. — Ебаный трусливый хиппи.
— Я с радостью найду тебе замену. Более того, у меня уже есть кое-кто на примете. — На самом деле у меня нет, но Алекс — старый засранец, который думает, что может помыкать людьми. — Мне следует ждать твоей отставки до конца рабочего дня?
Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его лицо становится пунцово-красным. Ярость и гнев излучает его свиное тело.
— Я буду вести переговоры, — выплевывает он и захлопывает дверь.
Через несколько мгновений Зак уже в моем кабинете.
— Генеральный прокурор здесь.
— Проводи Эмму, пожалуйста.
Я встаю и застегиваю пиджак. Эмма — это сила. Она умна и никогда не подбирает слов. Я испытываю к ней глубочайшее уважение.
— Эмма, — говорю я, пожимая ей руку.
— Джереми, мне нужно поговорить с тобой на одну деликатную тему.
Это не может быть хорошо.
— Конечно.
Я жестом предлагаю ей сесть, но она качает головой.
— Это не займет много времени.
— Чем могу помочь?
— Мне стало известно, что твой дом сгорел.
Я делаю паузу, не понимая, к чему она клонит.
— Да, — медленно говорю я. — Почему генеральный прокурор интересуется моим домом?
— Потому что территория была расчищена до завершения расследования.
— Так и было. — Я держусь твердо, ничего не выдавая.
— Почему? — Эмма открывает блокнот, берет свою модную ручку и ждет меня.
— Я не понимаю, почему это проблема. Мой дом — это личная собственность, которая была куплена за много лет до того, как я стал губернатором.
Она проводит языком по зубам, глядя на меня.
— Я должна защищать штат, даже от тебя. Так что, если произошло что-то, что может обернуться вредом для партии, для тебя и для штата, моя работа — сделать так, чтобы этого не произошло.
— Я могу тебя заверить, этого не будет.
— Это не тот ответ, который мне нравится, и не тот, с которым я могу работать, Джереми.
— Это единственный ответ, который у меня есть. Мой дом ни с кем не связан, и я ни о чем не прошу. Какова бы ни была причина, дело закрыто.
— Ты подожг свой дом ради страховки?
— Я не буду претендовать на страховое возмещение.
— Что приводит меня к следующему вопросу. — Отлично, я должен был это предвидеть. — Как ты собираеься восстанавливать дом без страховки?
— Мои личные финансы были проверены, когда я вступал в должность. Мне нечего скрывать. Ты можешь увидеть,
