ты хочешь, если можешь купить всё? Тогда ты хочешь то, что нельзя купить.
Мы проехались еще немного вдоль границы. До следующей ёлки. Эта была победнее украшена, не такая праздничная. Всего пара черепов и «гирлянд». Эйрик явно старался, выбирал покрасивее, чтобы мне показать. Однако это меня уже не интересовало — я не сильно впечатлился зверствами эльфов. Напротив, я скорее нашел подтверждение своим смутным представлениям о них. Что-то вроде индейцев, загнанных в резервации. И их первобытная жестокость меркнет перед неумолимым безразличием жерновов истории. Которые их однажды перемелют. А вот в этом я у меня были шансы поучаствовать. Поэтому я спросил Эйрика:
— Если бы ты вдруг решил воевать Тельтау, как бы ты поступил?
Не то, чтобы я рассчитывал получить от Эйрика глубокую аналитическую выжимку предполагаемой стратегии. Все же он больше похож на бандитского авторитета «заботящегося» о своих барыгах. Однако, жил он по соседству с эльфами уже давно, и дельные мысли если не сам, то такие же как он, иметь должны. Эйрик меня не подвел. Немного подумав, он сказал.
— Лес это крепость. И крепость хорошая. Вот только, как и всякая крепость, он не может прокормить гарнизон нужной силы. Если бы я хотел пойти войной на лес. То я бы нанял человека, который умеет вести осады.
Глава 19
Пасторальные пейзажи
Удивительно, как быстро привыкаешь к хорошему. Я уже свыкся, что вокруг меня всегда минимум пять пар глаз. И десять рук. Люди угадывают мои желания, ненавязчиво помогают, шустрят — я буквально живу на все готовом. Стоит протянуть руку и в неё тут же вложат требуемое. Я будто окружен десятком персональных курьеров, и весь мир вокруг — мой магазин. Меня ограничивает только выбор в нём. Но не только, это ещё и тесно спаянная вокруг меня и ориентированная на меня группа. В какой-то степени, почти продолжение меня. Вот сейчас, по поведению свиты, я сразу почуял, что что-то не так. Секунду назад мы спокойным, медленным шагом едем на конях и беседуем. Даже пешие слуги Эйрика не особо бегут, так, двигаются поодаль быстрым шагом, и при том не отстают. И вот уже Ланс слева, Сперат справа и на полкорпуса позади, пажи и оруженосец Ланса тоже на своих местах. Практически боевое построение. Я не успеваю натянуть поводья, а Коровка уже фыркает и замедляется. Успеваю только бросить быстрый взгляд в сторону Тельтау. Тот по прежнему такой, как и раньше — тихий, сонный, даже красивый. Если не знать, какая это жопа. Рядом появился шлем. Мой шлем. Его протянул мне Сперат. Спросить своего оруженосца, что происходит, я не успел. Меня отвлек крик Эйрика:
— Что этот идиот делает⁈
Сначала я посмотрел на него. А он смотрел мне за спину. Я обернулся, чтобы проследить за его взглядом, уже начиная слегка раздражаться. Сижу, как попугай башкой верчу. Никто ничего не докладывает. Надо над этим поработать. «Вспышка слева, вспышка справа».
И тут я наконец понял причину переполоха. Этот припадочный Койранос Брухо, в сопровождении нескольких всадников, скачет к дереву. Вернее, они уже подскакали и начали остервенело рубить висящие на нём «украшения».
Усердствовал в основном сам Койранос. Остальные просто топтались рядом. Не жалея клинка, молодой Брухо рубил даже ветки на не характерной для этой местности ёлки. «Эндемичной» неожиданно вспомнил я нужное слово.
К счастью, у большинства таэнцев хватило ума не присоединяться к столь порывистому племяннику Хранителя Сердца. Они остались «за границей» леса. Надо же, а Койранос-то фанатик, а я и не ожидал. С другой стороны, а как должен выглядеть фанатик? Надпись на лбу? Может Койранос и выглядит как фанатик, просто я не в теме. Это может стать проблемой — Магн живет в городе, где каждый верит в своё. Правда, атеистов тут нет, а демонопоклонники вне закона. А так, полная религиозная свобода. Иногда горожане даже меняют убеждения и божественного покровителя. Не ставя, впрочем, под сомнения реальность других. Политеизм, как он есть. Поэтому для Магна радикальная приверженность только одному богу незнакома. И я не считываю знаки местного воинствующего верующего, поскольку в моем мире они другие.
— Сеньор Магн! Постойте, пусть его… — сказал Эйрик. Как будто я собирался что-то предпринимать.
Он возмутился только в самом начале. Сейчас же стал неожиданно спокойным. Слез со своей лошадки. Честно говоря, я бы больше удивился, если бы он на ней в бой пошел. нет, видно, что это животинка для езды верхом, может только изредка её запрягают что-то потаскать. Но не боевой конь, точно. Коровка хотел её куснуть, так, в порядке приветвия и лошадь вместе с Эйриком в ужасе в сторону шарахнулась. Нет боевого настроя. И собаки вокруг её копыт так и бегают — Коровка бы уже пару штук копытами убил.
С лошади Эйрик слез не торопясь, но быстро. Та особая манера двигаться, когда это уже привычка. Принял на руку щит от подбежавшего к нему сына. Который, по видимому, выполнял функции оруженосца. Щит был большой, пехотный, самый пожёванный временем из тех, что я видел. Даже у скелетов поприличнее были. И намного. Формой щит был похож на тот, которым пользовались пехотинцы Караэна.
Эйрик отступил в сторону, пока младшенький с конюхами уводили лошадей верхом. Рядом с отцом встали трое сыновей. Тоже со щитами.
— Нам следует укрыть лошадей, — тихо сказал мне Ланс.
Похоже, долго подбирал слова, видя как я туплю. Мне же нельзя сказать «отойди», или, тем более, «спрячься». Я ж рыцарь. На любую опасность должен кидаться, едва увидев. Для рыцаря любое отступление, да даже разумная осторожность — официально признак трусости. На деле, понятно, что люди осторожничают. Особенно, когда не на виду. Однако и я не простой рыцарь, на меня постоянно все смотрят.
Местные, тем временем, построились. Все достали большие щиты, за которыми можно было скрыться целиком, и выстроились стеночкой. К ним примкнули племянники, братья жены, кто-то там еще. За спинами щитоносцев встали те, кто был без щитов. Заскрипели натягиваемые арбалетные дуги. Щитовики, похоже, в первую очередь прикрывали собак.
Собаки снова заволновались. Беспокойство людей почуяли. Однако, с поводков не рвались.
Ланс, тем временем, успел завести свою лошадь между мной и лесом. Встать на линии огня, как вдруг я понял. Что-то я долго соображаю сегодня. Ну конечно, похмелье. Или уже въевшаяся в подкорку привычка видеть себя со стороны? Не будет ли это… неприлично? Отступить от леса, из которого ещё
