Курнусу. С благословения бога охоты янтарная стрела замерцала, а после тренькнула тетива и пронзила сердце чудовища насмерть.
Когда огромная туша с грохотом рухнула на землю, гномы ворча продолжили путь, даже не удостоив следопыта взглядом. Мудреная магия и таинственные боги азраев слишком уж отличались от ясных и твердых взглядов Подгорных королевств…
Но все-таки Бьёри обернулся, и, не он один…
Порой со склонов скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного дневным солнцем снега, и проскакивали между путешественниками или пролетали над головой. Союзники не смели громко разговаривать, так как эхо раскатывалось самым жутким образом, и тишина явно хотела, чтобы ее не нарушало ничто, кроме воя ветра, стука камней и шума воды…
— Слышишь? — спросил Багман улыбнувшись.
— Чувствую, — отозвался Бьёри прикрывая ладонью нос.
Проклятие. Бьёри почти забыл как смердят эти твари.
Когда союзники наконец покинули ущелье, то оказались на высоченном уступе, откуда просматривалась вся окрестность Драконьего водопада. Прямо под отрядом огромный поток воды бушевал и пенился, обрушиваясь в исток узкой реки, где вдоль извилистого русла раскинулась орда кожаных шалашей, а долина была забита зеленокожими.
Всюду прибывали ватаги пехотинцев и всадников на волках, а каждый «черный» начальник был зол, словно осы перед бурей, орал, сквернословил, отдавал приказы, раздавал пинки и оплеухи. По всей видимости день и ночь там кипела лихорадочная суета. У реки шипели перегоняемые прямо с Штирланда прирученные лесными гоблинами пауки. Не привыкшие к удилам и вооруженному седоку они пользовались последними днями свободы, создавая гоблинам массу дополнительных хлопот, а неуклюжим оркам — серьёзные, а порой смертельные раны от укусов.
Примитивные знамёна украшали весь лагерь, многие из которых Рихард узнал. Гроби, собранные из деревень по всему Караз Анкору, судя по их виду.
Одним словом, в холодном неподвижном воздухе висела война.
В конце концов Лианэль не преувеличивал и не солгал: вдалеке под чёрной скалой, держались особняком десятки дриад. Зеленокожие же кажется благоразумно обходили духов стороной и уж точно не вступали с ними в драку. Но все это ни что по сравнению с древним стоящим в большом кругу Чёрных орков. Этот монстр навис над вожаками и вещал сияя, а они внимали его словам!
Древолюд опирался на посох, украшенный костями и черепами так же, как и шипованные плечи. На нем были вырезаны какие-то знаки, и такие же знаки обрамляли всё его тело. Из под толстых терновых бровей сверкали его глаза — не отраженным светом костра, но собственным зеленым огнем. Всем своим видом Оно выражало злобу и ярость.
— Это тот самый? — неуверенно поинтересовался Фирд у Лианэля.
Судя по всему, древний договорился с орками. Интересно как ему это удалось? Хотя орки уважают силу, а у древних ее в достатке.
— Ак’Кадай лишь орудие, — прорычал Лианэль, произнеся имя, словно проклятие. — Тралан предсказывал, что Атари Небесная Крона направит этого убийцу вершить чёрные дела. Сталлиан всегда ненавидел гномов, но Ак’Кадай похищал и убивал наших детей при помощи своих дриад.
— По милости Дуртху он скрылся в этих горах, — добавил Разиэль. — Даже не знаю сумеем ли мы…
— Сумеем, — отрезал Лианэль и положил руку на плечо своего заместителя. — Помни, брат, мы сражаемся не с лесом! Изменники поддались ярости… И возможно самому Хорну…
Гномы не могли поверить своим глазам.
Неужели это те самые Изменники, о которых говорил Лианэль? Неужели они называют их так потому, что предали народ азраев? Когда Лианэль рассказал об этих существах, Бьёри был склонен представить что угодно, но точно не такую мощь и величие. Как вообще что-то подобное может стать союзником младших рас?
— Мы все покойники, — хохотнул Бьёри и покосился на Багмана. — Возможно, моя идея уже не кажется тебе столь безумной?
Рихард замер на месте и почти перестал дышать. Он был в отчаянии. Необходимо уничтожить их всех, пока они не покинули Драконий водопад. Он чувствовал, что именно эта битва уровняет шансы в надвигающейся войне.
По словам Лианэля Сферы сокрыты в Лощине Смерти. Если древние действительно способны обрести великую силу и уничтожить Караз-а-Карак, у союзников нет шансов остановить ритуал, пока духов защищают орды зеленокожих.
Следопыты и рейнджеры взирали на огромное войско с тревогой. Некоторые, правда, попытались улыбнуться; они храбрились, надеясь, наверное, что у предводителей найдётся план.
Взгляд светлых глаз Рихарда метнулся к капитану Следопытов.
— Сколько у нас есть времени, прежде чем твои «предатели» сделают свои грязные дела?
Лианэль принялся что-то быстро обдумывать.
— Два дня. Возможно меньше.
Багман коснулся эфеса кинжала и протёр усталые глаза. Он проделал долгий путь, чтобы достичь Драконьего Водопада. И даже огромное войско не заставит рейнджера повернуть назад.
«Мне нужна твоя помощь, отец…»
— В таком случае, нам потребуется больше чем мы имеем.
* * *
Он шел через лес, ощущая на себе легкое прикосновение ветра. Солнечные лучи ласкали кору теплом, а мягкая зелёная трава принимала тяжёлую поступь без какого-либо вреда — ведь он древний и дух Священного леса.
Всего-то две тысячи лет назад Травянистые поляны служили для Совета ветвей местом встречи. Самые могущественные и мирные духи собирались здесь даже в самые тёмные времена, чтобы каждое решение принималось в спокойствии и гармонии с самим лесом.
Теперь все безвозвратно изменилось.
Он остался совсем один, однако не сейчас…
— Твой поступок мне не ясен, — произнес могущественный голос. Одно только присутствие древнейшего заставляет воздух дрожать от переизбытка энергии. — Совет недоволен твоим своеволием.
Тралан обвёл взглядом излюбленное место, словно в последний раз, и обернулся, чтобы встретиться с испепеляющим взглядом самого Дуртху. Древний не выпускал меч Дайта из рук — этот клинок, как и сам Дурту, пропитан тысячелетиями горечи и ярости, ожидающих своего выхода.
Даже мысль сразиться с древнейшим, не более чем глупое ребячество. Но Тралану никогда не пришло бы на ум что-то подобное.
— Теперь не ясен, — вздохнул Тралан. — Но каких-то тысячу лет назад ты согласился бы с моим решением.
На мгновение все тело Дуртху напряглось и затрещало. Так происходит с людьми, когда неконтролируемых гнев или одержимость берут над телом верх.
Тралан знал, что в любой момент его могут заключить под стражу. В любой момент один взмах меча способен погасить тысячелетия жизни.
Однако… не сегодня…
— Справедливо, — наконец-то сказал Дуртху нарушив напряженное молчание.
Он развернулся и пошел прочь, однако на миг задержался.
— Корни мира говорят: они слишком молоды и слабы.
Тралан в ответ лишь пожал могучими плечами:
— Даже маленькая мышь имеет право на ярость…
Моррслиб полна
Когда собаки Пустошей лают
