Книга Незримые тени - Дея Нира

Детьми они не обзавелись, и порой становилось страшно от мыслей, что ей придется стареть одной в своем большом доме. Она продолжила дело своего супруга и, надо сказать, делала это неплохо, однако понимала, что ей просто необходима мужская поддержка. Ханна была из тех женщин, которые чувствуют себя уверенно лишь в том случае, если рядом находится достойный мужчина.

Поэтому, когда Антоний оказался на пороге ее дома, вдова не пришла в замешательство. Гость сказал, что проезжал мимо и решил воспользоваться ее приглашением, чтобы взглянуть на загоны овец, которыми он якобы сильно заинтересовался.

Они оба понимали истинную цель его визита, но решили соблюсти все приличия.

Хозяйка дома лично сопроводила гостя к загонам, они поговорили на отвлеченные темы, бросая друг на друга недвусмысленные взгляды. Для вида Ханна расспросила Антония о жене и детях, о том, каких лошадей он приобрел, а он в свою очередь узнал, как обстоят дела с продажей овец и с управлением фермы.

Антоний намеренно отказался от вежливо предложенного обеда, а затем они распрощались, весьма довольные результатом. Антоний понял, что ему здесь рады, а женское чутье подсказало Ханне, что у него далеко не все так хорошо в семейной жизни, как он говорит.

Встреча с вдовой дала надежду выбраться из глубокого омута, в который он когда-то столь необдуманно нырнул.

Получив приглашение бывать у нее так часто, как это возможно, Антоний с радостью воспользовался этим. Для вида они соблюдали приличия, и заподозрить их в чем-то было нельзя. Оба держались подчеркнуто вежливо, но отстраненно, словно между ними исключительно деловые отношения.

Но когда им, наконец, удалось остаться наедине, Антоний приятно удивился своими впечатлениям.

Любовь представлялась ему как поле битвы, где нужно завоевывать, сражаться, прикладывать усилия, где женщина не только цель и награда, но и его соперник на поле брани. Так было с Софией. От этого лишь обострялись чувства и желание. Иначе как любить свой приз, если он достанется слишком легко?

Но с Ханной все оказалось совсем иначе. Она сразу дала понять, что не надо ломать копья и стрелы, а вместо битвы можно насладиться миром и тишиной. Ханна оказалась необыкновенно ласковой и нежной. Та покорность, которую искал Антоний в Софии, раскрылась для него в этой милой женщине. Ее кроткий, но строгий нрав, совершенно очаровал его.

Это так понравилось Антонию, что впервые на несколько часов он совершенно забыл о своей жене.

Несмотря на новое увлечение, Антоний все еще не думал о разводе, который в их краях считался делом недостойным. А ведь у него еще трое детей! Он преисполнился решимости преподать Софии хороший урок. Но даже если она образумится, сможет ли он вернуться к ней? Их жизнь уже не станет прежней, это совершенно очевидно.

Антоний еще не позволял себе размышлять, что случится дальше. Слишком многое поставлено на карту, и он не мог рисковать. Всякое резкое действие будет иметь необратимые последствия, поэтому он подумал, что пусть все идет своим чередом.

Для вида он покупал овец у Ханны, объясняя это желанием помочь безутешной вдове, на чьи хрупкие плечи легло управление большой фермой. Кроме того, в числе прочих прихожан он несколько раз пожертвовал деньги церкви и в общество помощи вдовам и сиротам, призывая делать это других землевладельцев и состоятельных фермеров.

В городке жило много вдов, но Антоний позаботился о том, чтобы навестить каждую и чем-то помочь. Вскоре его единогласно избрали главным попечителем общества помощи нуждающимся, что прибавило ему авторитета.

София, наказанная холодностью мужа, мучительно переживала его безразличие.

Недавно он носил ее на руках и делал все, что она пожелает. А сейчас не смотрит ей в глаза и старательно избегает встреч. Может, это из-за того, что она заставляла его поступать так, как хотелось ей? Но когда-то он на это не жаловался, и их любовь казалась нерушимой. Как же случилось, что Антоний так переменился? Сумел противостоять ей?

Как посмел?

Однажды ночью София зашла в комнату, где спал муж. Антонию снился тревожный сон: он шел по бесконечному темному коридору, пытаясь найти хоть одну дверь, а потом столкнулся с кем-то. Женщина прижалась к нему, чтобы поцеловать, и он ответил ей, погружая пальцы в ее густые волосы, вдыхая аромат ее кожи.

– Как же я люблю тебя…

Он узнал этот голос, узнал эту женщину, ее тело и… открыл глаза. И это уже был не сон.

Коридор исчез. Его жена из плоти и крови, теплая и прекрасная, лежала рядом, озаряемая светом ярко горящего ночника, опиралась на локти, и в полумраке ее взгляд впивался в него. Антоний оцепенел, не в состоянии пошевелиться, пока она так смотрела, и возникло ощущение, что его прижало огромным камнем.

Он знал, что нужно закрыть глаза, иначе сейчас она получит то, что хотела. И он снова станет ее безвольным рабом. Ему хотелось закричать, оттолкнуть ее изо всех сил, но она словно вампир сковала его незримыми путами, торжествующе улыбаясь.

Ее рот скривился в торжествующей улыбке.

Подчинившись ее воле, потом он возненавидел жену за эту ночь еще больше прежнего.

Утром она, словно ничего не случилось, легко и радостно щебетала за накрытым столом, и в ней не было ничего от той дьяволицы, что замутила его разум. На ней отлично сидело прелестное розовое платье, оттенявшее легкий румянец ее щек.

Когда отношения между ними разладились, она вся как-то потухла, словно внутри погас всепожирающий огонь. Ему было и жалко ее, и в то же время нравилось видеть опустошенной, словно она лишилась своего могущества. А сейчас этот огонь появился вновь.

Если так и дальше пойдет, ее пламя выжжет его дотла, от него ничего не останется.

Да кто же она на самом деле?

Он потрясенно смотрел на нее, не зная, как поступить. Теперь ему не будет покоя в собственном доме? Он боится собственную жену? Боится женщину?

Антоний встал из-за стола, не в состоянии находиться рядом с ней. Как же искусно она притворялась! Как мастерски вводила в заблуждение! Больше он не позволит ей наслаждаться победой. Он даже видел, как про себя она смеется над ним и словно говорит, какое он ничтожество.

Ничего. Он еще укажет ее место.

София, и правда, упивалась триумфом. Она поняла, как нужно действовать. Сила внутри нее говорила, что она способна на большее. Если Антоний вздумал упрямиться, то она возьмется за него как следует.

И хотя муж стал запирать от нее дверь, она поняла, что он сопротивляется из желания насолить ей, и теперь буквально бегал от нее, не позволяя толком приблизиться. Это казалось смешным и нелепым, но только сейчас