что постарайтесь их применять лишь в самом крайнем случае».
«Как работают эти амулеты? — спросил я. — Что они делают?»
«Да как обычно. Как все целительские. Затягивают раны, справляются с вывихами и ушибами».
Я вспомнил обглоданного пираньями Юсупова. И то, как следы зубов на его лице затянулись прямо у меня на глазах. Спросил:
«А более серьёзные повреждения?»
«Более серьёзных повреждений на Играх не бывает, — улыбнулся Серж. — Это ведь спортивно-развлекательное мероприятие, а не война».
Ну да. Для кого-то, может, и развлекательное…
Я сдавил в пальцах зелёный кристалл. И застонал от облегчения. Боль и тошнота уходили быстрее, чем уползали пауки по коридору.
Вскоре я сумел подняться на ноги. Ощупал затылок — цел.
Оглядевшись, только и проговорил:
— Н-да.
Та часть коридора, откуда я пришёл, была полностью завалена обломками кладки. Мне, судя по всему, снова повезло — я бежал от обвала быстрее, чем он догонял. Меня зацепило лишь самым краем.
— Ну и что это значит? — вслух спросил я. — Опять за старое, да? Покушения продолжаются?
В случайность обвала я не верил. Впрочем, как не верил и в то, что сумею доказать его неслучайность.
Вон, наверху часть стены обрушилась — так, спрашивается, почему бы не обрушиться подземному коридору? Именно в тот момент, когда в него забежал один не в меру ретивый игрок из команды Императорской Академии? Случайность, господа. Чистая случайность! Жаль юношу, очень жаль. Такие надежды подавал…
Игру, возможно, уже остановили. Возможно, меня уже ищут.
А возможно, тот, кто это устроил — тоже безумно рад встрече, Венедикт Георгиевич, давно не виделись! — сумел убедить коллег, что обвал — всего лишь часть игрового сеттинга. Или как уж это правильно называется. Что я и должен был оказаться тут, в наглухо запечатанном каменном мешке.
Я же не знаю, по каком алгоритму идёт Игра! Может, нас и планировали последовательно отсекать друг от друга — чтобы до заветного флага добрался кто-то один.
Ладно, чёрт с этим. Сейчас моя задача — выбраться. Рассуждать буду потом. В идеале — вместе с Витманом… И, стоило вспомнить о Витмане, меня будто током ударило.
А что, если покушение на меня — это не покушение как таковое, а часть плана по похищению принцессы?! Что, если фальшивую Полли раскрыли, и сейчас устраняют охрану великой княжны? Что, если и Кристину, пока я тут прохлаждаюсь, засыпало в одном из тоннелей?!
С этой мыслью я уже бежал.
О том, чтобы вернуться обратно — то есть, пробраться сквозь заваленную часть, — и думать было нечего. Оставалось надеяться на то, что я каким-то образом сумею выбраться, направившись в противоположную сторону.
На бегу я приглядывался к стенам коридора. Если здесь есть замаскированные ходы — увижу.
Но ничего подобного не попадалось. Этот коридор вообще не выглядел «игровым», если можно так выразиться. Не чувствовалось в нём той прилизанной антуражности, что была в первом.
Я вдруг впервые с тех пор, как оказался в Кронштадте, понял, что чувствую дух этой суровой крепости. То, что сейчас старинный форт приспособили под развлечения, ничего не значит. Я отчего-то был уверен, что в случае необходимости легендарный Кронштадт в мгновение ока превратится в то, чем и является — мощный и надёжный заслон, закрывающий столицу от врага.
Повинуясь внезапному порыву, я провёл рукой по древней кладке. Мы с тобой — одной крови. И кто знает — может, лишь поэтому я не погиб. Сама крепость, почуяв родственную душу, не позволила меня погубить…
Чёрт, да что за чушь?! Я встряхнул головой, решительно изгоняя из неё романтические бредни Кости Барятинского. И едва не врезался в стену.
Тоннель закончился тупиком.
Глава 22
Безделушка
Передо мной была такая же каменная кладка, как слева и справа.
Ну… Собственно, а на что я рассчитывал?
Больше всего, конечно, на то, что этот коридор закончится лестницей, ведущей наверх. Это был бы идеальный вариант. Ещё надеялся, что по дороге увижу ответвления — одно из которых так же приведет меня на поверхность. Это ведь, в конце концов, не магический подземный лабиринт, в котором мы плутали в Царском Селе! Здесь и сейчас вокруг меня — всё настоящее, я готов спорить на последний грош, что это так.
А значит, здесь по определению не должно быть запутанных ходов и хитровывернутых магией пространств. Боевой форт — штука, выстроенная людьми, не привыкшими играть в игрушки. И выстроен он для вполне определенных целей.
Вопрос: куда может вести коридор, совершенно очевидно уходящий в сторону от форта?
Ответ: на поверхность. Это, по сути, один из запасных выходов — на случай, если нельзя выбраться через основной.
Вопрос: почему он закрыт?
Ответ: потому что, вероятнее всего, за века, прошедшие с тех пор, как была построена крепость, в этом ходе просто отпала надобность. Вот и заложили.
Я ещё раз осмотрел кладку, которой был закрыт вход — теперь уже внимательнее. И быстро понял, что прав: по фактуре и размеру камней она отличалась от боковых стен. Эти камни положили позже.
А значит, за стеной — выход на поверхность. Теоретически. Если его не засыпали…
Я потрогал кладку.
Н-да. Кажется, мои шансы вырваться отсюда стремительно падают. Строители работали на совесть. Я бы не удивился, узнав, что заплатка-новодел по толщине не меньше полутораметровых стен крепости. А ресурса во мне почти не осталось.
И что делать? Сидеть тут и ждать спасателей — в то время, как кто-то, возможно, уже нейтрализовал Кристину и похитил великую княжну?! Да и сколько я их буду ждать? На сколько мне хватит воздуха — который после обвала прекратил сюда поступать?
Я заскрежетал зубами от злости. Как бы мне сейчас пригодился взрыв-пакет! Но под рукой не было ничего. Лишь та одежда, что на мне. Даже целительский амулет, и тот уже… Размышляя, я машинально ощупывал себя. И в какой-то момент пальцы добрались до жемчужины на груди, спрятанной под майкой и курткой.
Ч-чёрт! Как я мог забыть?!
Я дёрнул на груди полы куртки, расстёгивая. Вытащил из-под майки жемчужину. Только сейчас вспомнил, что на цепочке она не одна. Рядом с моей, бело-чёрной, висела вторая — полностью чёрная. Та, что мне подарил Император.
«От души надеюсь, что эта безделушка никогда вам не пригодится, — вспомнил я слова Императора. — Однако жизнь наша полна неожиданностей, в ней бывает всякое. Я знаю, что тьма пытается взять над вами верх. Знаю, что вы с этим боретесь, и знаю, как тяжела эта борьба. Вы ещё очень
